Издательский анонс уведомляет: «Новая книга Ю. Мальцева «Бунин» — первое наиболее полное систематическое исследование жизни и творчества великого русского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе». Систематичность и полнота в исследовании несомненно присутствуют. Они свидетельствуют, в частности, и о том, что культурно-просветительный потенциал русского зарубежья (активный участник правозащитного движения, Ю. Мальцев покинул СССР в 1974 году) все еще не иссяк. Хотя в книге достаточным образом представлена канва жизни Бунина, страниц, связанных с его творчеством, в ней несравнимо больше. Книга, с одной стороны, комментирует и систематизирует все наиболее существенное из написанного и сказанного о Бунине (такой подробной бунинской библиографии мне прежде видеть не приходилось), с другой — дает целый ряд вполне оригинальных трактовок его творческого наследия, писательского метода и мироощущения.

Читаю долгожданные французские переводы этих чудесных стихов и, на секунду мысленно оторвавшись от них, переношусь в Лондон — воплощенное море в его неустанном движении. Бывая там еще недавно, я всегда радовался, потому что знал: рядом с Марбл Арч есть милый и тихий дом, где я снова увижу Йоргоса и Маро Сеферис. Обычно я добирался туда пешком, на закате, словно пытаясь собрать те сизые, а часто еще и холодные, непогожие дали в одно и принести их в дар солнцу, которое во что бы то ни стало вот-вот проглянет сквозь расступившийся городской вид, поравнявшись с водой. В чуть освещенных комнатах, но от этого их полумрака какой-то по-особому здешний, до предела напряженный, вопреки еще туманящим лицо заботам дня упорно сосредоточенный на единственной мысли Йоргос Сеферис — говорю это не для похвалы, а всего лишь в попытке через игру аналогий, привязывающих нас к вещам, точней очертить душу — был для меня такой чистейшей уместностью, до того безошибочным звуком в дисгармонии будней, что его бы с лихвой хватило, чтобы свет бытия, даже исчезнув за нашим горизонтом, никогда не смеркался.

Три-четыре вещи — это действительно немного в сравнении с количеством вещей, котрые могли быть известны и сказаны по этому поводу, но никогда не будут.
Сэмюэль Беккет. «Уотт»

13 апреля 2006 года мир отмечает столетие со дня рождения Сэмюэля Беккета, драматурга и писателя, чьи пьесы навсегда изменили театр, а проза — литературу. Автор «В ожидании Годо» и «Моллоя» и вошел в историю как мизантроп, которому никогда не изменяло мрачноватое ирландское чувство юмора.

Начало

Беккет родился 13 марта 1906 года недалеко от Дублина. Впоследствии писатель говорил, что увидел свет и закричал в тот час, когда Христос, «возопив громким голосом, испустил дух» (МФ. 27:50).

На рубеже 70-х и в 70-е годы в советской литературе произошёл не сразу замеченный, беззвучный переворот без мятежа, без тени диссидентского вызова. Ничего не свергая и не взрывая декларативно, большая группа писателей стала писать так, как если б никакого «соцреализма» не было объявлено и диктовано, — нейтрализуя его немо, стала писать в простоте, без какого-либо угождения, каждения советскому режиму, как позабыв о нём. В большой доле материал этих писателей был — деревенская жизнь, и сами они выходцы из деревни, от этого (а отчасти и от снисходительного самодовольства культурного круга, и не без зависти к удавшейся вдруг чистоте нового движения) эту группу стали звать деревенщиками. А правильно было бы назвать их нравственниками — ибо суть их литературного переворота была возрождение традиционной нравственности, а сокрушённая вымирающая деревня была лишь естественной, наглядной предметностью.

Статья о Хемингуэе была напечатана в безвестном и уже не существующем сейчас мексиканском журнале, позже никогда не появлялась в многочисленных собраниях сочинений колумбийского писателя. Недавно Габо раскопал ее в своих архивах и счел нужным напечатать в приобретенном им журнале «Камбио».

На этот раз, похоже, правда: Эрнест Хемингуэй умер. Сообщение это взволновало многих в самых отдаленных и удаленных друг от друга уголках мира: этих его официантов, этих его проводников на сафари и подмастерьев тореро, этих его таксистов, нескольких боксеров, которым перестала улыбаться удача, да еще пару вышедших на пенсию наемных убийц.