Батискаф. Андрей Иванов

На дворе 90-е. Люди на постсоветском пространстве пытаются выжить после распада СССР. В Эстонии этот период не сильно отличается от нашего. Тот же разгул криминальных элементов, несмелые (или наоборот иной раз очень смелые) попытки построить бизнес, долги, кризис. Главный герой с головой окунается в этот мир, но выживать в нем не так-то просто и он бежит. Бежит из Эстонии в Данию.

Только этот побег — всего лишь попытка бегства от себя при очень неприятных обстоятельствах. А Копенгаген (Копенгага) для героя-трикстера превращается миллеровским Парижем. Психоделическая Робинзонада, отдающая Селиным, казалось, бы должна была привести к свободе, о которой многие так мечтают, когда бегут на Запад. Но по факту там никого не ждут с распростёртыми руками. И герою приходится опуститься на самое дно, общаясь с клошарами, наркоманами, проститутками. Лагеря для беженцев теперь для беглеца второй дом. Флэшбеки в прошлую жизнь по мере развития повествования говорят, что эстонское детство не сильно отличается от детства в других странах: насилие в семье, дед/отец — абьюзеры, бедная мать, которой приходится договариваться с полицией, чтобы спасти сына от преследования бандитов (ладно, про бандитов нетипичная история, но и не уникальная).

Метафорически «Батискаф» похож на «Человека-ящика» Кобо Абэ, только герой Иванова укрывается в другой коробке. Он живет в хостелах, лагерях и не особо горит желанием знать, что происходит вокруг. Одна из самых показательных сцен, когда сосед по комнате Ханни отклеивает черную полоску напрочь заклеенного окна, а герой осекает соседа. И даже потребность в различных химических веществах — всего лишь попытка спрятаться в ящик. Иванов словно говорит, что обрести себя можно лишь окунувшись в бездну нечистот и ад своего сознания. И этот датский трип для героя «Батискафа» обретает символичность поиска себя как и у родственного героя парижской трилогии Генри Миллера.

Если брать шире, то роман Иванова — метафора современной ему Европы, с беженцами (далеко ходить не надо, можно хоть «Покорность» Уэльбека почитать, хоть «Толмача» Гиголашвили или глянуть фильмы Фатиха Акина, особенно «Головой о стену», или «Дипан» Одиара), пособиями, всеобщей бездомностью (как не вспомнить «Филипа и других» Сейса Нотебоома), многочисленными понаехавшими, которые пытаются приспособиться и выжить. Только для каждого путь выживания разный. Дядя героя ассимилировался и лучше Дании в мире не видит, но не все выдерживают этот сложный путь, собственно как и герой романа.