noblit.ru
Жан-Поль Дюбуа. Наследие. Пер. с фр. Е.О. Брагинской. М.: Эксмо, 2019.
Французский писатель и журналист Жан-Поль Дюбуа родился в 1950 году в Тулузе, где проживает до сих пор, и это обстоятельство, как отмечают критики, вывело его за пределы парижского круга литераторов. Но отсутствие парижской прописки, наоборот, привело к тому, что Дюбуа занял особое место во французской литературе. Как журналист он работал в США и Канаде и к настоящему времени опубликовал около 20 книг. К творчеству он подходит очень дисциплинированно и, садясь за очередной роман, пишет по нескольку страниц в день, прерываясь лишь на занятия спортом. В 2004 году за роман «Французская жизнь» он был удостоен премии «Фемина», которую считают женским аналогом Гонкуровской и жюри которой состоит исключительно из женщин. В 2016 году вошел в короткий список Гонкуровской премии с романом «Наследие», который три года спустя вышел по-русски. Название этой книги может навести на разные догадки о сюжете. Можно подумать, что речь пойдет о подарке почившего старика детям или о наследии ученого или артиста. В действительности, у Дюбуа все злее и беспощаднее. Наследие здесь – это в прямом смысле наследование генов, предопределенность пути, обусловленная биологическими законами. Речь в книге о том, что если твои родители были безумны, то безумие тебе передастся, как бы ты с этим ни боролся. И соответственно о том, как в жизни исчезает выбор, когда родители ломают будущее детям, передавая им свои гены.
Роман Дюбуа кончается победой депрессии, но в начале, как кажется, для этого нет никаких предпосылок. На первых страницах перед нами предстает совершенно счастливый человек. Поль Катраликис родился во Франции в Тулузе, но в настоящее время проживает в США в Майами. Он имеет высшее медицинское образование, но от карьеры доктора отказывается, предпочитая занятия спортом. В юности он нередко ездил из Тулузы в баскские земли, где познакомился с национальной игрой в мяч – баскской пелотой. Он так полюбил игру, что решил связать с ней жизнь. Не будучи великим игроком, он тем не менее получил контракт на выступления в Америке. Так он и перебрался в Майами, имея медицинский диплом. Получить последний его заставили родители, в частности, отец, который всю жизнь проработал терапевтом.
Вскоре мы понимаем, что Поль поехал в Америку не только из-за любви к спорту. Другая важная причина – это желание порвать со своими родителями. Семейка у него, мягко говоря, была со странностями. Дед, Спиридон Катракилис, жил и работал в Советском Союзе. Он был ведущим врачом и участвовал во вскрытии тела Сталина после его смерти. Спиридон показывал внуку баночку с формалином, в которой плавал кусок плоти. И говорил, что это кусочек мозга вождя, который он сохранил себе во время вскрытия. Позже дед неизвестно как перебрался во Францию, у него родился сын. Отец Поля стал врачом и на первом этаже своего дома открыл частную практику. Поль запомнил, что отец нередко принимал пациентов в трусах, и никак не мог этого объяснить. Кроме того, отец часто издавал бессмысленные возгласы на иностранном языке. Мама Поля тоже была странной. Вроде бы у нее был муж, но вела она себя так, будто мужем ей был не отец Поля, а родной брат, которому она позволяла жить вместе с ней. Именно с братом она проводила все время, проявляя к нему чрезмерную нежность. Но причудливые особенности поведения – не главная странность семейки Катракилис. Главная странность в том, что все они покончили жизнь самоубийством. И дед Спиридон, и мать, и отец. Последним умер отец. Он прыгнул с восьмого этажа, предварительно примотав скотчем к голове очки и нижнюю челюсть. Известие о смерти застало сына в Майами. Он немедленно бросил все и на три недели поехал во Францию, чтобы уладить дела с похоронами и наследством. Поездка стоила ему места в команде.
Так Поль начал свой путь вниз – от безоблачного существования к мрачным тайнам семьи и смерти собственной души. Он на время бросит пелоту и займется практикой в кабинете отца. Потом начнет чувствовать, что что-то разъедает его изнутри. Он будет постоянно иметь дело со смертью и скатится в самый настоящий психоз. Темные аспекты врачебного дела в соединении с иррациональным наследием семьи приведут его в безвыходное положение. И непохоже, что писатель вообще предпримет попытку его спасти. Депрессивный конец окажется неумолимым и бесповортным. И тем более с таким концом контрастирует начало книги.
В начале романа Поль абсолютно счастлив. Он живет одним и днем и совершенно не думает о будущем. Он поглощен спортом, вкладывая в него всего себя. С материальной точки зрения он не богач, но у него есть автомобиль и даже маленькая яхточка, на которой он часто, несмотря на морскую болезнь, выходит в море. Поль настолько очарован безмятежностью своего существования, что не переживает даже по поводу карьеры. Он мог бы стремиться к вершинам спортивного мастерства, добиваться большей зарплаты и премий, но простое счастье от того, что он уже занимается любимым делом, действует на его амбиции как анестезия. Конечно, он способен понять, что его используют. Мир баскской пелоты меньше всего похож на бескорыстный спорт. Этот спорт самый что ни на есть меркантильный – люди приходят, чтобы делать ставки на игроков и выигрывать. Среди них есть немало знаменитостей. Понятно, что если зрители зарабатывают на ставках, то организаторы зарабатывают на зрителях, платя самим игрокам как можно меньше. Так развивается еще одна важная тема книги – борьба спортсменов с беспринципностью спортивных воротил, думающих только о прибыли и относящихся к игрокам как к расходному материалу, который всегда можно замениить. Но Поль далек даже от этого. Он готов поддержать забастовку наспех организованного профсоюза, но не готов ни к каким более активным действиям. Он говорит: «Что творилось со мной в те годы? Если честно, представления не имею. Каждый день я ощущал простое, безыскусное счастье как подарок судьбы. Я чувствовал себя как удачливый игрок, который каждое утро, едва открыв глаза, получает приз».
Превращение Поля из счастливого молодого человека в депрессивного психотика – это всецело заслуга атмосферы родного дома и прошлого родителей. Когда умерла мать, отравившись в гараже угарным газом, отец как ни в чем не бывало пришел на кухню и начал готовить печенку. Всех членов семьи Катракилис связывало какое-то пограничное отношение к жизни. Они никогда не умели брать от нее все и вместо этого окружили свой быт ритуалами и странностями. И этому (если только не брать отца Поля, поведению которого можно найти хоть какую-то причину) нет объяснения. Это какой-то биологический сбой, генетический порок, приведший семью на изнанку нормальности в омут извращений и заигрываний со смертью. Любой психолог скажет, что для самоубийства нужна очень веская причина. К нему прибегают личности только определенного склада и то лишь когда перепробованы остальные средства. Самоубийство долго планируется, часто люди хотят не просто оборвать жизнь, а уйти красиво. Но члены семьи Поля кончают с собой спонтанно, этому не предшествует борьба с трудностями или серьезными болезнями. Их выбор – это выбор безумия, притом что поведение их, хотя и отличается странностями, не похоже на поведение клинических психопатов. Поль прямо обвиняет родителей в поломке своей психики: «Эти люди, неспособные прожить жизнь, выдержать давление собственного веса на поверхность Земли, создали меня, сформировали, расшатали психику». Он не хочет иметь с ними ничего общего, но вынужден эту общность искать, чтобы объяснить себя самого. И только после смерти отца он, наконец, начинает понимать себя лучше. В действительности он унаследовал от семьи глубокую скорбь, усиленную сознанием предельного одиночества. Все умерли, теперь он по-настоящему остался один. Разве что раньше он умел от этого не страдать. Несмотря на чрезвычайное влияние прошлого, Поль никогда не был привязан ни к семье, ни даже к родной стране. Мать его скорее всего не любила, любовь ему в детстве заменяла обычная бесконфликность. Глядя в прошлое спустя годы, он видит в нем только «патологии курятника». Курятник – это его семья, члены которой, как безголовые курицы, мечутся туда-сюда. Никто ни за никого не способен взять ответственность, все живут сами по себе. В итоге Поль взрастил в себе космополитичное отношение к жизни, не признающее никаких авторитетов, и без малейших угрызений совести уехал в Америку. Может быть, только поэтому он мог быть счастлив в Майами целых четыре года. Потому что по приезде домой во Францию сопротивляться генетическому коду семьи сил у него уже не останется. Едва войдя в дом, Поль почувствует, что там все так же, будто никто не умирал. Особенно запахи – дезинфекцирующих средств, формалина, кухонных приправ и подгоревшего масла.
Мельком Дюбуа также касается темы России, впрочем, сказано о нашей стране исчезающе мало. Дед Поля Спиридон говорил внуку, что Сталин не спал по ночам и «терроризировал целый народ, заставив все правительство жить по его расписанию гуляки и полуночника». Позже, когда умирает Анатолий Собчак, а Путин только приходит к власти, Поль думает, что дед посмеялся бы над правильным режимом сна и бодроствования новой российской элиты и счел бы ее хилой. Но советское прошлое Спиридона и редкие мысли Поля о России – это лишь фон, чтобы оттенить поглощающее семью безумие.
Во французской критике о романе Дюбуа нередки высказывания, что автор заставляет нас и смеяться, и плакать. На мой взгляд, посмеяться при чтении «Наследия» вряд ли получится. О каком юморе может идти речь, когда Поль сравнивает свою семью с семьей Хемингуэя, в которой за сто лет было полдесятка самоубийств? Говоря о смерти, Дюбуа не пускается в языковые игры и не ищет скрытого смысла, который смерть мог бы облагородить. Смерть в его книге холодна, безумие – страшно, выхода – нет. «Наследие» - это книга о пути вниз, в мрачные глубины бессознательного и констатация того, что «наследию» сопротивляться бесполезно. Во всяком случае, биологическому.
Сергей Сиротин
Опубликовано в журнале "Урал", №10, 2019.