noblit.ru
За книгу «Джон Ад» французский писатель Дидье Декуэн был удостоен Гонкуровской премии в 1977 году. Декуэн – известный и авторитетный сочинитель во Франции, в Россию в конце 2010-х пришли переводы нескольких его поздних романов. Но «Джон Ад» прошел мимо наших издателей, поэтому почитать его можно только по-французски. В этом романе Декуэн не пишет о масштабных событиях вроде войны, голода или произвола деспотических режимов. Он пишет о трагедии маленькой жизни, но трагедия оказывается очень светлой. Она пронизана мягким экзистенциальным отчаянием, которое, впрочем, вовсе не безобидно, поскольку может толкнуть и на самоубийство. Герои «Джона Ада» не занимаются поисками смысла жизни, они живут чувствами и ощущениями, которые позволяют им видеть и понимать больше остальных.
Главный герой «Джона Ада» - это, собственно, сам Джон Ад, индеец из племени шайеннов. Он живет в пригороде Нью-Йорка, а работает в самом городе на должности мойщика окон небоскребов. Правила работы очень простые: задача мойщика окон в небоскребах ни в коем случае не всматриваться в то, что происходит в помещениях. Ведь можно увидеть, например, как девушка красит ногти и подносит к свету, и тогда можно подумать, что ты не на высоте, а на земле, а это очень опасно. Джон Ад человек без амбиций, он не собирается становиться клерком или банкиром и доволен тем, что имеет. Социальная реальность, правда, довольно жестока. Раньше индейцы считали себя единственными, кто не боится головокружения, и поэтому может работать на высоте. Но теперь конкуренцию им составляют чикано из Мексики и пуэрториканцы.
Джон Ад помнит прошлое своего народа и только в силу своей мягкой натуры отказывается от ненависти по отношению к белым. Однажды в больнице он знакомится с девушкой по имени Дороти Кэйн. Дороти около тридцати, по профессии она социолог-урбанолог. Недавно она каталась на доске и повредила глаза, теперь она ходит с повязкой и не видит вообще ничего. Врачи говорят, что это временно, но весь роман она будет слепой. Джон немедленно влюбляется в девушку и готов предложить ей свои услуги, но на пути у него оказывается препятствие. С Дороти в той же больнице успевает завести отношения моряк польского происхождения Аштон Миша, который сошел на берег в Нью-Йорке из-за проблем со здоровьем. Впрочем, отношениями это трудно назвать. И Джон Ад, и Аштон Миша всего-то перекинулись с Дороти парой слов, и вот уже каждый зовет ее к себе. Несмотря на соперничество двух мужчин, эта троица образует прочную компанию и почти всегда вместе.
Дороти хочет дождаться возвращения зрения и охотно принимает ухаживания обоих мужчин. Эта мягкая, пассивная и обаятельная в своей беспомощности девушка одинакова и с Джоном, и с Аштоном и уступает тому, кто настойчивее. У Джона тем временем проблемы на работе, он теряет должность мойщика, участвует в акциях протеста и, чтобы выйти из полицейского участка, вносит большой залог. Для этого ему, по совету Дороти, приходится заложить собственный дом. А Аштон пытается получить работу хоть на каком-нибудь корабле, чтобы уплыть из Нью-Йорка. Но этот гигантский город держит всех вместе. Деньги понемногу кончаются, и Аштон связывается с одним доктором, который готов ему крупно заплатить, если Аштон покончит жизнь самоубийством и отдаст доктору свои органы. Аштон, со своим беспричинным светлым экзистенциальным отчаянием, соглашается.
Джон Ад помнит о трагедии своего народа, но сил у него хватает только на сожаление. Джону ничего не принадлежит, Джон – это дерево, одна из последних веток древнего дерева, которое белые люди ободрали сверху донизу. Джон думал, что охота, которую вели «звери без лиц», о которых говорилось в книгах, закончилась, но теперь появляется поляк, случайно оказавшийся в Нью-Йорке, и он доедает последние листочки на дереве. Джон понимает, что американские территории никогда не вернутся индейцам, индейцы теперь на вторых ролях. Дороти говорит Джону, что защитила диссертацию на тему того, что Нью-Йорк не мог стать индейской метрополией. У индейцев якобы не было ни «чувства города», ни средств, чтобы такой город создать. Понимает Джон Ад и то, что его народ никогда не был хорош на море. Даже тысяча их пирог не сравнится с одним кораблем европейцев с высокими бортами. Но Джон не оставляет мечты о море. Он заказывает книги о кораблях из-за границы и вырезает примитивные кораблики на пнях яблонь около своего дома. Джон Ад предпочел бы сохранить веру предков. Он знает несколько племен, какие-то слова и жесты, но чтобы отправлять ритуалы, нужно жить в деревне, иметь пространство с его ветром, дикими животными, деревом и глиной. Этого у него нет, остались лишь рудиментарные ощущения, подпорченные городской жизнью. Во время, когда все в Нью-Йорке ждут религиозного праздника, Джон понимает религию просто – это когда в прачечной тебе прощают долг, в забегаловке дают кредит несмотря ни на что, а продавец подержанных машин позволяет взять автомобиль 1960-х годов по цене 1950-х. Таков весь этот человек, проводящий жизнь в мечтах – о море, о возвращении индейцев, о девушке Дороти.
Впрочем, мечтает не только Джон Ад, мечтают в романе все, и автор передает это грамматическим временем будущего простого. Он сделает, она пойдет, они купят. Дороти, например, мечтает, что научит Джона кататься на доске и что он станет чемпионом США. Она мечтает о будущем с Джоном даже когда готовится переспать в последний раз с Аштоном. А сам Аштон перед самоубийством мечтает о том, что мог бы завязать отношения с девушкой, которую только что видел у телефонной будки. Жизнь этих людей, может быть, не так выразительна, особенных приключений с ними не случается. Однако в ней есть какой-то мягкий трагизм, горе маленькой жизни, которое хочется утишить, залить, ослабить. Как бы ни избегал Декуэн масштабных исторических тем, полностью сделать этого не получается. Например, судьбу Анштона Мишы не обошла война. Он родился в Варшаве в 1923 году. Когда пришли немцы, он покинул Польшу. Он убил одного человека, сбежал в Румынию на поезде, перевозившем снаряды, оттуда продолжил путь по морю. По ночам помогал к кочегарке, топили мебелью. Потом корабль подорвали, Миша спасся на шлюпке и достиг Мальты. В конце концов, он оказался в Израиле, где нашел работу на станции обслуживания. Но все эти перипетии остались в прошлом, сейчас Аштон живет одним днем и думает о Дороти так, как если бы по-прежнему был молод. Аштон говорит про себя, что родился под крестьянской крышей и пришел в мир, чтобы по-своему остаться крестьянином. Он помнит, как его дед и бабушка говорили, что у него кожа розовая, как у поросенка, которого кормили молочной сывороткой. Это были роскошные поросята, их никогда не ели, а продавали на ярмарке по высокой цене. Сейчас у Аштона британский паспорт, корни – сомнительно польские, а имя еврейское. В Америке такая комбинация – это шанс, своего рода пропуск. Таким шансом Аштон распоряжается по-своему и выбирает самоубийство. Кто-то из тех, кого он встречал в Нью-Йорке, возможно, попытаются понять его выбор. Но самоубийство невозможно понять, оно не подчиняется никакой логике, хотя попытка людей быть рациональными там, где быть рациональным нельзя, в чем-то даже способна утешить. Это экзистенциальная загадка романа – почему разменявший шестой десяток моряк, еще способный получить работу, крутящий небезуспешный роман с молодой женщиной, не имеющий серьезных проблем со здоровьем, выбирает смерть? Тлеющее отчаяние в его жизни никогда не кажется слишком сильным, Аштон вместе с Дороти находят время на развлечения и не ведут друг с другом особо мрачных разговоров о смысле жизни и смерти. И тем не менее – самоубийство. Аштон не верит в Бога, но верит в предков, которые состояли из плоти, проводили детство на природе среди запахов и шумов. Для него смерть – это не уход в будущее, а растворение в прошлом, которое вдруг становится очень знакомым.
Фоном к событям, происходящим с нашими героями, является жизнь города Нью-Йорка. И с городом этим не все благополучно. Он подвержен своего рода эпидемии под названием «каменная проказа». Дело в том, что здания в Нью-Йорке постепенно приходят в негодность, причем происходит это стремительно. Люди высказывают разные соображения о причинах «каменной проказы». В основном опираются на строго научные данные. Причиной может быть ветер, птицы, испарения, газы, которые оставляют как бы укусы на камнях и кирпичах. И только Джон, как ему кажется, знает истину. Причина в том, что в сердце Нью-Йорка поселилась смерть. Джон чувствует, как она надвигается на город, пожирая здание за зданием. И никто этого не замечает. Все заметили бы смерть, если бы были судороги и крики, и только Джон знает, что смерть иногда бывает бессловесной. И с этим ничего нельзя поделать.
Вообще Джон умеет наблюдать за городом и его жизнью. Может быть, он делает это даже лучше всех. Вот он видит, как на тротуаре некто успел заработать тридцать долларов. В магазине оптики этот некто купил телескоп. Затем он предлагал всем прохожим за доллар в минуту самим посмотреть, что происходит на небоскребах на высоте тридцать второго этажа. Джон Ад вскоре понимает, что не просто ночь наступает на Нью-Йорк с уходом солнца. Чуть ранее этого наступает «ночь людей». Уже в 16 часов на город наползает серая полутень, которая скрывает контуры небоскребов. Эта грязная жирная ночь лепится на окна. Вот уже десять лет, как одной губки хватало на семь-восемь дней, теперь ее приходится менять после одного дня работы. Может быть, причина «каменной проказы» заключается в людях? В личной жизни Джон Ад похож на оптимиста, но в том, что касается Нью-Йорка – он реалист. Город не всегда кажется ему благом. Доходит до того, что Джон даже не хочет иметь детей с Дороти, даже если девушка согласится быть с ним. Он не хочет смешивать кровь. Любовь в Нью-Йорке, по его мнению, возможна только в момент упадка сил. Только бессознательно живущий человек может заводить детей в таком месте как Нью-Йорк. Изредка город представляется Джону подернутым молочной дымкой. Зимой она имеет цвет морской волны и разрастается со временем. Ее раздувание похоже на гриб, и весь яд скопился у его ножки – толпы людей, автомобили, свет, корабли. Электричество, радары, циферблаты, телевизоры, устройства для мойки машин, для глажки одежки, для сушки волос – все это может говорить, и Джон слышит этот голос. Он Нью-Йорку как заботливая мать, которая может угадать подлинную причину боли города.
«Джон Ад» - это не оптимистическая и не пессимистическая книга. Это книга о светотени, из которой в действительности и состоят жизни большинства людей. Здесь возможна любовь, но также возможна и смерть. Под текстом Декуэна течет подземная вода трагедии, она не часто выходит наружу, но иногда ее можно увидеть. «Джон Ад» - роман о поиске примирения с жизнью без принесения жертв, хотя, наверное, какие-то жертвы приносить все-таки приходится. Это попытка полюбить жизнь как есть с ее маленькими частностями и радостями, оторвавшись от сил гравитации суровой истории. В конце концов, Декуэн рассказывает очень частную историю, которая никак не повлияет ни на жизнь Нью-Йорка, ни на жизнь Америки, ни на жизнь всего мира.
Сергей Сиротин