noblit.ru
Когда летом 2018 года Владимир Шаров ушел из жизни, в одной из публикаций на сайте «Год Литературы» было сказано: этот писатель заслуживает быть прочитанным. Даже несмотря на то, что он всегда писал одну книгу. Активно Шаров начал публиковаться в 1990-е, книга «Репетиции» - его второй роман. Писатель исследовал в своих произведениях русскую религиозность, причем с не с официальной точки зрения, а заходя как бы сбоку. Он создавал религиозные сюжеты, которые в действительности не происходили. Такая линия намечена уже в «Репетициях». Здесь носителями религиозного знания выступают обычные крестьяне, причем даже не русские по национальности, которые участвуют в евангельской постановке во времена Никона, а потом высылаются в Сибирь, где в глуши продолжают из поколения в поколение репетировать второе пришествие Христа.
Рассказ ведется от лица молодого человека, который изучает старые рукописи и открывает для себя старорусский мир ссыльных людей. Постепенно и во всех подробностях перед ним раскрывается история сибирского поселения Мшанники и его обитателей. Но следует все же рассказать о предшествующих событиях. Центральной фигурой в них является патриарх Никон. В юности он не был избалован жизнью и реально мог погибнуть от рук мачехи, которая желала ему скорейшей смерти. Однако всегда какая-то сила спасала его от лап смерти. Никита, так звали Никона в миру, считал, что это Бог. Позврослев, он вступил на путь религиозного служения и, добившись расположения государя, достиг патриаршего звания. Правда, с царем отношения складывались негладко и были времена, когда он оказывался в опале. В один из таких периодов он решил поселиться в местечке у реки Истры, но не просто так, а с целью создать там новое поселение под названием Новый Иерусалим. Все здесь должно было быть как в Иерусалиме историческом, в том числе и храмы, которые еще только надлежало построить. Никон принимается за работу, уверенный, что Россия – это истинное место, куда должен явиться Христос во второй и последний раз. Взгляды Никона на судьбу страны отражали, вероятно, общее самоощущение русского народа, который всегда на мировой арене оставался в одиночестве и всегда был окружен врагами. Именно к такому народу и должен был прийти Христос.
Параллельно развивается история французского комедианта Жака де Сертана. Он был взят в плен в Вильне в 1654 году русскими войсками и доставлен в Москву. Здесь ему вроде бы предложили продолжить работу в театре, но реальной помощи так и не оказали, а потом и вовсе отправили к Никону. Никон, несмотря на ненависть к театру как бесовскому развлечению, разглядел талант француза и привлек его к осуществлению своей заветной мечты – евангельской постановке. Никон был уверен, что грядет конец света и наступит он в 1666 году или через 33 года по числу земных лет Иисуса. К этому времени и нужно было успеть. Сертан начинает создавать декорации, искать актеров и обучать их. Актеры принципиально должны быть непрофессиональными, поэтому набираются из местных крестьян. Роли разные – одним приходится играть апостолов, а другим – распинателей Христа. Поэтому все идет не очень гладко, ведь никто не хочет играть жестоких евреев, все хотят играть добрых христиан. И главное: роль Христа не играет никто. Смысл этого театра в том, чтобы только подготовить для него место. В этой же задумке состоял новый рывок театрательного искусства, сделанный Никоном. Впрочем, осуществить постановку так и не удается. Сертана и всех его актеров ссылают в Сибирь. Сертан погибает в дороге, а актеры некоторое время мыкаются в перевалочном городке. Потом они бегут и на пустом месте, с четырех сторон окруженном болотами, основывают новый поселок Мшанники, где история консервируется на двести с лишним лет. Актеры и их дети продолжают репетировать свои роли в постановке и каждый день ждут второго пришествия Христа. Роли перерастают их самих. Они уже не воспринимают себя как простых людей, все они либо апостолы, либо христиане, либо римляне, либо евреи. И вся история России в миниатюре – это и есть репетиции в сибирском поселке Мшанники.
Такое фанатичное отношение к своим ролям превращает многочисленных героев этого романа почти в безумцев. Их вера сильна и исступленна, но одновременно она больна и слепа. Дело в том, что актеры, особенно играющие апостолов и потому наделенные реальной властью в жизни обычной, начинают заменять реальность верой. Они знают, например, что перед вторым пришествием будет период особенного расцвета насилия и порока. Кто же в этом виноват, спросят они? И ответят: конечно, евреи. Поэтому в отдельные периоды истории апостолы начинают буквально уничтожать евреев, забывая, что это всего лишь роли и в действительности они никакие не евреи. Уничтожение евреев – это не фигура речи. Это реальное массовое истребление. Евреи бегут из Мшанников, апостолы гонятся за ними. Все вместе делают круг и возвращаются снова в Мшанники, где жизнь продолжается так, как будто ничего не было. Цикличность истории – вот основное наблюдение Шарова. Хороша она или плоха – это другой вопрос, но это данность России, которую всегда нужно иметь в виду. Апостолы хотели бы порвать с ней, начать новую историю, и в этом смысл их веры. Все будет по-другому, когда придет Христос, нужно только заставить его прийти. Каждое поколение апостолов считает, что Спаситель должен прийти именно к ним, и делает все, чтобы так и случилось. Но, достигая определенного возраста, апостолы, согласно замыслу Сертана, который непререкаем, должны уступать место следующему поколению. Поэтому они так и не дожидаются Христа. Некоторые решаются на радикальные меры и начинают уничтожение евреев, считая, что именно они мешают пришествию. Вообще Шаров с такой страстью описывает апостольские козни, что в этом можно разглядеть чуть ли не антисемитизм. Словосочетание «убить еврея» встречается так часто, что для апостолов становится самоцелью. Впечатление такое, что им уже не пришествие важно, а исчезновение евреев с лица земли всех до одного. Это тоже составляет мрачный парадокс «Репетиций» - вера, даже если считать ее истинной, вовсе не безобидна. Впрочем, Шаров далек от явного осуждения. Все поступки, все сказанные слова и принятые решения – все это не более чем бесстрастный текст рукописей, пересказанный молодым аспирантом. И из-за того, что авторский голос отсутствует, иногда кажется, что он как бы и не против происходящего. Но, конечно, осуждать автора за такой замысел нельзя, тем более что друг нашего аспиранта и переводчик воспоминаний Сертана, из которых и становится известен исток истории репетиций, говорит следующее: «Нельзя убивать прошлое, общее с другими людьми, нельзя так расчищать место для новой правды. И еще: Богом устроено, что добро, которое ты хочешь принести всем людям, не искупит зло, принесенное близким.» В таком свете апостолам, убивающим евреев, конечно, нет оправдания.
Впрочем, их исступленная вера не означает философских глубин. Религиозные идеи, которые мельком возникают в романе, довольно банальны и хорошо известны тем, кто хоть немного знаком с историей христианства. Что это за идеи? Например, объяснение зла, которому якобы попустительствует Бог, свободой воли человека. Знание о зле, мол, и в раю было, а вот самого зла не было, пока его не сотворил человек. Далее юнгианская идея о том, что Христос и антихрист – это две ипостаси одного, поэтому антихрист тоже необходим. Проводит Шаров устами своих персонажей и попытку защитить евреев, которых обычно так осуждают христиане. Разве плохо что евреи остались верны ветхозаветному Богу? Их не соблазнили даже многочисленные чудеса Христа, и они судили о нем лишь по тому, насколько он следовал Закону. Для самого же Христа чудо – это основа веры. Для этого и надо верить в Бога, чтобы тот принес на землю чудо и исцелил людей. Это в начале книги, еще до начала сюжета о репетициях, рассказчик узнает от знакомых, пока учится в университете. Сообщает он и своих учителях, странных профессорах, сидевших в лагерях в сталинские времена. Один такой профессор делится на лекции любопытными соображениями по поводу Гоголя, который считал себя мессией, призванным соединить православие и католичество. Даже дата его рождения находилась между двумя важными датами православного и католического церковных календарей.
И все же, хотя философии религии у Шарова мало, о феномене русской религиозности им сказано немало. Уже Сертан замечал здесь странности и считал, что русские верят поверхностно. Позже он пришел к выводу, что они просто желают скорейшего конца этому миропорядку, чтобы наступил новый, правильный. Господь для них – это гарант исчезновения смуты и хаоса. Но даже спустя семь лет, проведенных в России, за которые он сносно выучил язык, у Сертана так и не возникло ощущения, что он понимает страну.
«Репетиции» - это роман о Христе и вере не в понимании традиционного православия, а в понимании скрытном, непопулярном, старообрядческом, для которого характерно полное ослепление Богом, отказ видеть реальность как она есть. Но почему-то героев книги, даже когда они совершают кровавые поступки, не хочется очень уж строго осуждать. Так происходит потому, что их опыт отражает особый путь России, очищенный от какого бы то ни было влияния. Если бы потребовалось показать пальцем на кого-нибудь в ответ на вопрос «Что такое Россия какой она была издревле?», то можно было бы показать на обитателей Мшанников, пусть сегодня и не так много людей захотели бы себя с ними отождествлять. Так или иначе, Шаров сумел распознать и показать дурную цикличность нашей истории, хотя его сюжет о репетициях вряд ли что-то общее имеет с реальными событиями во времена Никона и после.
Сергей Сиротин