noblit.ru
Би Фэйюй. Китайский массаж. Пер. с китайского Н.Н. Власовой. СПб.: Гиперион, 2016.
Китайский писатель Би Фэйюй уже известен российскому читателю по сборнику повестей «Лунная опера». В родной стране он является признанным мастером, чему подтверждением может служить самая престижная китайская литературная награда - премия Мао Дуня. Получил он ее за роман «Китайский массаж». Книга была экранизирована и успехом показана в Европе. Лента даже получила Серебряного медведя на 64 Берлинском кинофестивале. А в Китае роман ещё стал основой для телевизионного сериала. «Китайский массаж» - книга об интересном восточном феномене, когда слепые люди, потеряв надежду когда-либо обрести зрение, находят свое призвание в качестве массажистов. Известно, что если человек теряет один из органов чувств, то другие чрезвычайно обостряются. Руки у слепых людей очень чувствительны, поэтому считается, что они делают массаж лучше всего. Они тоньше чувствуют руками активные точки на теле человека. О таких людях и их работе и рассказывает Би Фэйюй в своей книге.
События развиваются в массажном салоне Нанкина. Два слепых человека, Ша Фунмин и Чжан Цзунци, основали массажный салон, куда волею судеб со всего Китая стеклись работать около дюжины слепых массажистов. Подобных салонов много, конкуренция высока, поэтому директора внимательно следят за своей репутацией и абы кого работать не берут. Бывает, что человек вроде и учился и даже точки знает, но руки слабые, а кому такое понравится? Таких кандидатов они на работу не берут. Директора хорошо знают свою профессию и им известно, что клиенты любят, когда тело после массажа болит. Значит, он был эффективен. Поэтому им нужны работники с сильными пальцами, способными делать не просто какой-то там массаж, а именно китайский массаж туйна, известный силовым и одновременно терапевтическим воздействием на тело.
В нанкинском салоне встречаются разные люди. Кто-то слеп от рождения и даже не знает, что значит видеть. Такие люди не изведали отчаяния от потери зрения. У других слепота приобретенная, и они до сих пор помнят мир в красках. Один из таких так отчаялся, что попытался перерезать себе шею - до сих пор шрам остался. Но позже смирился и обрел счастье в изучении того, как устроены время и молчание. Другой, шахтер, пережил взрыв в шахте, при котором погибли 130 человек. Он был рад тому, что выжил и неожиданно со слепотой почувствовал избавление от всех своих обязательств по отношению к семье. У третьей зрение портилось постепенно. Она помнит себя симпатичной девушкой-подростком, и у нее хорошо отложилось в памяти то, как она в последние месяцы отчаянно хотела увидеть глазами больше. Все истории этих людей разные, но объединяет их одно - приход к смирению. Никто из них не покончил самоубийством и не сошел с ума. Никто не стал невротиком. Привыкать к слепоте было непросто, на это ушли годы, но сейчас их жизнь, несмотря она ограничения, почти полноценна.
Это и поражает в книге больше всего: слепые ведут себя и живут так, словно их в жизни ничего не ограничивает. Они испытывают сильные эмоции, у них есть желания, они участвуют в социальной жизни и в делах своих семей, они умеют дружить и ненавидеть, они легко могут возмутиться, если кому-то на обед положат больше кусков баранины, чем им. Достаточно взглянуть на директоров салона. Они слепы и нанятые ими зрячие администраторы легко могли бы их обманывать, забирая часть выручки себе. Однако не делают этого, потому что система, выстроенная Ша Фунмином и Чжаном Цзунци, очень жёсткая. Они запросто могут оштрафовать администратора, если она ночь не выключит кондиционер. Массажисты работают по двенадцать часов в сутки, а иногда и больше, и даже час свободного времени не могут попросить. Слепые полноценно участвуют во всех интригах массажного салона. Они выбирают себе друзей с какой-то целью и заводят романы. Им важно, что о них говорят, важно отношение администраторов и директоров. Сами директора при этом оказываются в ссоре и хотят работать по отдельности. Каждый слепой, пишет Би Фэйюй, мечтает о собственном салоне, потому что очень любит деньги. Эмоциональный мир их очень разнообразен и богат на оттенки. Одна девушка услышала историю несчастной любви молодого человека и полюбила его на расстоянии. Потом она приехала к нему и влюбила в себя. Теперь она целыми днями мечтает о свадьбе и продумывает детали. Какой ее следует сделать, в традиционном китайском или западном стиле? А, например, доктор Ван, несмотря на слепоту, умудрялся играть на бирже, правда, неудачно. В Шэньчжэне он познакомился с Сяо Кун и решил привезти ее в Нанкин, чтобы открыть салон и сделать девушку его хозяйкой. Однако не сложилось. Мало того, что он проиграл на бирже, так ещё и оказался вынужденным уплачивать долг беспутного зрячего брата, проигравшегося в азартные игры. В общем, иногда оказывается, что слепые не только не получают поблажек в жизни, но и вынуждены помогать семьям. Брат доктора Вана прямо так и заявляет: «Был бы я незрячим, тоже бы работал».
Жизнь массажистов настолько мало внешне отличается от полноценной, что переводчик Н. Власова иногда оставляет фразы вроде такой: «Он ехал в битком набитом автобусе, глядя перед собой». Как слепой доктор Ван может глядеть перед собой? Или такая фраза: «Сяо Кун не отвернулась, но из-за спины Сяо Ма увидела бескрайнюю пустоту». В общем, подобные неточности предоставляются весьма показательными. Не исключено, что глагол «видеть» употреблял и сам Би Фэйюй.
Слабой стороной книги может показаться некоторая примитивность размышлений и чувств героев, и тот странный восторг, с которым их описывает Би Фэйюй. Если любовь, но непременно возвышенная и почти уродливо поэтичная. Уродливо потому, что, например, фантазии человека, представившего себя конем, который мордой зарывается в холку своей подруги-лошади, явно не хватает изящества. Наверное, эти образы куда органичнее смотрятся на китайском языке. Или вот ещё более красноречивый пример явно не лучшего перевода любовной сцены: «Она услышала, как сосок со свистом, напоминающим шум песка, сразу же всосал слезу Сяо Ма прямо в душу». И далее: если ненависть, то жгучая. Если дружба, то крепкая, пусть часто и временно. Все чувства слепых обострены, и Би Фэйюй, как кажется, пытается выйти к некой новой натурфилософии, описывающей мироощущение незрячего. Но, на мой взгляд, интеллектуальный вектор в этих выкладках отсутствует. Би Фэйюй пишет сердцем, у него действуют эмоции, а не интеллект. Это создаёт ощущение некоторой избыточной простоты, но, возможно, по-другому и нельзя писать про уникальный восточный феномен «слепого массажа». Главное и наиболее поражающее впечатление от этой книги состоит в том, что слепые ведут почти полноценный образ жизни. И лишь к концу автор с горечью раскрывает истинное положение дел. В действительности у незрячих, конечно, много ограничений. Основное состоит в том, что их никто не хочет брать на работу официально. Даже слепые директора нанкинского салона не спешат оформлять сотрудникам трудовые договора. Это их, с одной стороны, мучит, а с другой, они просто не хотят ничего менять. Возможно, социальный смысл романа в том и состоит, чтобы привлечь внимание к проблеме слепых и изменить их жизнь к лучшему.
Сергей Сиротин