Революция в сердце. Ван Мэн. Метаморфозы, или Игра в складные картинки

Крупнейший китайский писатель Ван Мэн начал сочинять прозу очень рано. Буквально после школы он пишет свой первый роман "Да здравствует юность!". Он опубликовал несколько рассказов в китайской печати, но позже был раскритикован за несоответствие идеологической линии. В итоге его исключили из партии и в 1958 году отправили на трудовое перевоспитание. Ссылка с перерывами продолжалась почти двадцать лет. Реабилитирован он был только в 1979 году. После реабилитации он становится редактором литературного журнала, заместителем председателя союза китайских писателей, а позже даже министром культуры Китая. И все же именно литература осталась его подлинным призванием. Важнейшая книга Ван Мэна - это роман "Метаморфозы, или Игра в складные картинки". В нем он поднимает целый ряд тем, среди которых и выбор страной пути развития. Следует ли Китаю преклоняться перед западом, как это делает один из героев книги, или опора на революционный дух сама по себе может привести к процветанию? "Метаморфозы" - это рассказ об обычной китайской семье, которая последовательно проходит через периоды японской оккупации, гражданской войны, революции, политических кампаний 1950-х годов и "культурной революции". 

 

Итак, Ван Мэн ведёт читателя через годы и десятилетия современной истории Китая. Начинается книга с того, что лингвист Ни Цзао в 1980 году прибывает в некую европейскую страну на конференцию. Там он заодно хочет встретиться другом своего отца Ши Фуганом, который, будучи европейцем, на всю жизнь сохранил любовь к Китаю и его культуре. Ни Цзао встречает в Европе разных людей, в том числе и эмигрировавших китайцев, и понимает, что отношение к Китаю у европейцев сложное. А потом нить повествования обрывается, и всю оставшуюся книгу Ван Мэн рассказывает о детстве Ни Цзао и его семье. Дед Ни Цзао для своего времени был очень прогрессивным человеком и считал, что Китаю следует отказаться от предрассудков прошлого. В частности, нужно оставить традицию бинтования ног девочкам. Однако он не был понят современниками и закончил плохо. Отец Ни Цзао, Ни Учэн, пожалуй, самый подробно выписанный герой книги. В юности мать пристрастила его к опиуму, но Ни Учэн сумел самостоятельно бросить дурную привычку. Когда пришло время жениться, он предъявил очень высокие требования к сватам, но они были выполнены. Он женился по любви на девушке по имени Цзинъи. Она родила ему трёх детей, среди них и Ни Цзао. Ни Учэн был поклонником всего европейского. На деньги, полученные семьей жены от продажи кое-какого имущества, он отправился учиться в Европу. Когда он вернулся, то получил место преподавателя в педагогическом институте Пекина. Жену, ее сестру и мать он принудил переехать с ним в столицу. Зарабатывал он учительским трудом немного, да и то предпочитал не отдавать жене, а проматывать в кабаках. Из-за этого постоянно случались семейные склоки.

 

Ни Учэн очень противоречивый образ. Он бездеятельный идеалист, считающий, что с приходом в Китай европейских ценностей все моментально изменится. В Европе он учился, но и познал радость разульной жизни. Теперь, возвратившись в Китай, он стал настоящим эпикурейцем. Он любит хорошо поесть, объясняя это не столько своим гедонизмом, сколько тем, что это полезно для здоровья. Еда, которую дома готовит жена, ему отвратительна. Может, она и могла бы готовить лучше, да где взять денег на продукты? Про мясо семья и не слышала. Когда Ни Учэн изредка пьет чай, дети удивляются: почему это он пьет чай, ведь он так дорог? Другая страсть Ни Учэна - это баня, куда он ходит регулярно. Он ненавидит свою семью за нечистоплотность и стремится приучить к чистоте хотя бы сына. Жена его, Цзинъи, моется раз в месяц, и Ни Учэн не может этого ни понять, ни принять. Он почитает ученость и мечтает о том, что когда-нибудь напишет серьезный научный труд. Но при этом он никак не совершенствует свои знания. В Европе он нахватался по верхам каких-то разнородных сведений о политиках и философах, но стройной системы в голове так и не построил. Позже он потеряет работу в Педагогическом институте, найдет благодаря усилиям жены место в другом заведении, но и там окажется, что учить ему студентов просто нечему. Ведь он сам ничего не знает. Он не может ответить даже на простые вопросы и не имеет никаких педагогических навыков. Когда сын его спрашивает о том, хороши или плохи японцы, которые оккупировали Китай, он даже на это не может ответить однозначно. Ни Учэн безвольный человек. Он устал от жены и, когда приходит известие, что она беременна в третий раз, он хочет не помочь семье, а наоборот, развестись. Он живет мечтами о Европе, но не понимает, что берет лишь ее внешнюю оболочку - напитки, красивых женщин, развлечения - и не хочет признать, что в Европе тоже есть проблемы. Для него Китай отсталая страна. 

 

Много Ван Мэн пишет о детстве Ни Цзао. Он замечательно описывает то, как видит мир ребенок. Ни Цзао в девятилетнем возрасте размышляет о счастье и несчастье, о собственной семье и об отце. Однажды отец ему дарит детскую игрушку - складные картинки, на которых изображены разные люди, которым можно менять голову, туловище и ноги. Так, можно толстяку подставить голову коротышки и ноги женщины. Позже Ни Цзао будет часто обращаться к этой игре, особенно размышляя о революции. Почему нельзя изменить все китайское общество сообразно революционному духу так же, как меняются люди на складных картинках? Увы, слишком велика инерция исторических традиций. Мао Цзедун начал ломать старые представления, но не сумел, по-видимому, изменить саму природу человека. Ни Цзао, как и его отец, - тоже противоречивый образ. Он далеко не безволен, но настолько увлекается революционными идеями, что готов предать родных. После прихода Мао к власти в 1949 и после начала политических кампаний 1950-х годов, направленных против представителей старой буржуазии, Ни Цзао так воодушевлен, что первым готов выдать властям свою тетю и бабушку. Они в его представлении старые помещицы, живущие подобно паразитам на ренту. И неважно, что их земля в провинции уже давно не приносит дохода, сам факт владения землей для Ни Цзао порочен. Он рвет отношения со своим семейством, испытывая буквально ненависть. И не похоже, чтобы писатель его как-то явственно осуждал. Слишком велик замысел революции, чтобы задумываться об издержках. Ни Цзао остается верным своим идеалам, несмотря на то, что сам стал жертвой политической кампании. 

 

Много в книге Ван Мэна зарисовок быта и китайских реалий. Например, он пишет, что его герои добирались на поезде до одного места три дня и четыре ночи, а потом еще три дня на автобусе. Как здесь не вспомнить слова Мо Яня, который говорил о том, как медленно двигались поезда в Китае в пору его молодости. При этом в поездах было очень грязно: полы были усеяны плевками, шелухой от семечек, яичной скорлупой и прочим мусором. В китайских семьях, во всяком случае до 1949 года, сохранялись традиционные верования. Они, может быть, были не так сильны, но занимали определенное место в жизни людей. Пишет Ван Мэн и о том, что ели простые китайцы. Японцев во время оккупации он не демонизирует, а если посмотреть на Ни Учэна, который сам не знает как к этому относиться, то может даже показаться, что тема оккупации не так однозначна. Проза Ван Мэна - это попытка проследить историю и понять, чем был и чем стал Китай. Удивляет в ней, пожалуй, одно: почти позитивное восприятие кампаний по трудовому перевоспитанию. При этом "культурная революция" изображается им без прикрас. Например, потрясает эпизод, когда хунвейбины приходят в дом к матери Цзинъи, жены Ни Учэна. Мать Цзинъи уже давно ждет их прихода и готова согласиться с любыми обвинениями. Именно так она и поступает, когда ее обвиняют в буржуазном прошлом. Хунвейбины удовлетворены и готовы уходить. Однако вдруг девушке, входящей в отряд, кажется, что наказание все же необходимо. Тогда она заставляет престарелую женщину выпить воду из таза, в котором она мыла ноги. Почтенной женщине, которую в молодости возили на смотрины в паланкине, приходится выполнять прихоть девушки, которая в три-четыре раза ее моложе. И она почти счастлива пить эту воду, воспринимая это как справедливое наказание за грехи. В общем, Ван Мэн, как кажется, отказывается видеть темные стороны революции. Даже трудовое перевоспитание у него пронизано радостью от пребывания на природе и служения великим идеалам труда. Может быть, это влияние цензуры, может, таково действительно видение писателя. Наверное, справедливо второе, ведь если бы Ван Мэн ощущал хоть какую-то симпатию к диссидентским веяниям, вряд ли бы он стал крупным чиновником, отвечающим за всю культуру страны.  

 

Сергей Сиротин