noblit.ru
В 2008 году премия Медичи была присуждена за образец интеллектуальной прозы, в которой размышления о современности рифмуются с размышлениями о прошлом и подводят человека к осознанию своего места в мире. Речь о романе Жана-Мари Бла де Роблеса «Там, где тигры у себя», который не переводился на русский, но доступен на английском и французском языках. Автор этой книги родился в Алжире в 1954 году, учился на историко-философском факультете, но карьере преподавателя предпочел карьеру некабинетного ученого. Он побывал в Перу и Тибете, в Ливии и Индонезии, в Италии и Бразилии, причем в бразильском городе Форталеза он заведовал домом французской культуры. В 1982 году он получил премию Французской академии за новеллу, после чего написал еще несколько романов. Он специалист по подводной археологии и занимается исследованиями. Однажды он заинтересовался фигурой XVII-го века – ученым-энциклопедистом Афанасием Кирхером, которого ученики называли «мастером ста наук». Этот ученый проводил изыскания во множестве областей знания и известен как человек, предпринявший попытку расшифровать древнеегипетские иероглифы. Однако он ошибался во всем, чем занимался. Интерес к этому человеку побудил де Робле написать целую книгу, на что ушло десять лет. Часть романа действительно представляет собой жизнеописание Кирхера, сделанное его учеником Каспаром Шоттом, но большая часть текста все-таки посвящена современности.
Путь Кирхера был типичным для религиозного ученого своего времени. Он учился в Германии в иезуитской школе в Фульде, позже изучал философию в Майенсе, после чего отправился в иезуитский колледж в Падерборне. Уже с юности у него был талант к языкам. После обучения он начинает карьеру преподавателя, ученого и изобретателя, часто совмещая одно с другим. Например, в Авиньоне, где Кирхер преподавал математику или библейские языки, он сделал часы, используя тот факт, что цветок подсолнуха поворачивается вслед за солнцем. Кирхер с неохотой признавал правоту Коперника и Галилея, однако выбрал систему Тихо Браге, которая была признана церковью и сочетала элементы систем Аристотеля и современников-революционеров. Он вообще впитывает в себя все знания своей эпохи и по тому, как он комментирует ученых, в какие дискуссии вступает и какие изобретения делает, можно составить впечатление о том, что знали и как мыслили люди в XVII веке. Вслед за Декартом Кирхер убежден, что в центре Земли сосредоточено тепло, причем тепла тем больше, чем ближе к центру ты находишься. И, конечно, ему мало книжных знаний. Поэтому тепло Земли он отправляется изучать непосредственно к вулкану Этна, который извергается у него на глазах так что лава обжигает одежду. В Италии он доказывает, что Архимед мог построить зеркала и солнечными лучами поджечь римский флот. Кирхер конструирует зеркальное устройство и поджигает судно на специальной демонстрации. Позже он конструирует крылья для человека, утверждая вслед за да Винчи, что человек может летать. Его ученик и автор рукописи Каспар Шот становится первым пилотом. Он прыгает со стены замка, однако падает. Поскольку он падает не во рвы, а долетает до реки, опыт считается успешным. Кирхер утверждает, что принципиальная возможность полета была продемонстрирована. Правда, Шот ломает ноги после такого полета. Творческий дух Кирхера не знает остановок. Он конструирует клавесин, звуки которого издаются котами, которым на хвост опускается молот. После того, как во время чумы Кирхер узнает о том, что жену одного графа похоронили живой, он создает механизм, который устанавливают на гроб и который позволяет человеку спастись, если вдруг он оказывается в гробу живым. Правда, в деле это изобретение себя не оправдывает. Все это примеры его практических работ, однако Кирхер еще был ученым-гуманитарием. Он писал трактаты об астрономии, философии и филологии, предлагал идеи создания мирового универсального языка и пытался прочесть древнеегипетские надписи. Как и все европейские ученые своего времени, он был убежден в абсолютной истинности написанного в Библии и, как ему представлялось, мог это даже доказать. Он показывает артефакт, доказывающий, что Ноев Ковчег существовал, и приводит доводы в пользу реальности истории Вавилонской башни. Он утверждает, что все языки построены на основе пяти языков, а основы этих пяти были сообщены человеку ангелами после разрушения башни. Кирхер обходит Рим в поисках археологических открытий и делает вывод, что племя Ноя стало первым народом, поселившимся в Италии. Что касается римских богов, то они были воплощениями самого Ноя.
Жизнь Афанасия Кирхера, изложенную в рукописи Каспара Шотта, изучает журналист Элеазар фон Вогау, который уже давно работает в Бразилии. Он родился в Париже в семье немца и француженки. Сейчас он проживает в местечке Алкатрана, населенном бедными рыбаками, где он за бесценок купил виллу. Здесь он живет с домработницей, попугаем по кличке Хайдеггер и сочиняет репортажи для Европы. Правда, за работой журналиста мы его практически не видим. В основном он занят тем, что ходит в кафе и читает рукопись, делая в блокноте пометки. Элеазар интеллектуал из тех, для кого знания становятся бременем. Он долго пытается разобраться в своих отношениях с Кирхером, пока уже в самом конце романа вся его работа почти теряет смысл. Кирхер очаровывает Элеазара, но как раз своими ошибками. Для него это эксцентричный человек, «художник неудач и видимости», чье любопытство было исключительно, однако завело его в область фактически мошенничества. Элеазар, кажется, точно знает в чем можно обвинить Кирхера. Во-первых, он поддерживал церковь благочестивой ложью в ее борьбе против контрреформации. А во-вторых, он самовнушением или безумием обманул сам себя в отношении своих способностей. Маккевиализм и любовь к славе в его фигуре, очевидно, достигли монструозных размеров. Он предпочитает риторику строгости дедукции, комменатрий источникам, апокрифы аутентичности, квазихудожественную артистичность холодному математическому реализму. Кирхер ищет не истину и даже не правдоподобие, а возможность удивиться. Идея о том, что метафизика – это род фантастической литературы, никогда не приходила ему в голову. Между тем, весь его труд принадлежит к области выдумки. Элеазар пишет в записной книжке: «Кирхер был пошлым манипулятором. Он подтасовывал факты, чтобы привести их к здравому смыслу. Его добрые намерения нельзя оправдать. Распространение веры, пропаганда, присвоение истории и так далее – в этих действиях не так много ясности. Уверенность же в своей правоте – это всегда признак тайной склонности к фашизму».
У Элеазара много претензий к Кирхеру, но одна из самых главных заключается в том, что Кирхер был плагиатором. На эту тему Элеазар беседует со своим другом доктором Евклидом. Евклид соглашается, что плагиат - это плохо, но возражает, что многие были плагиаторами, и Вольтер, и Игнатий Лойола. Плагиат неизбежен, потому что человечество движется по кругу, и мы часто цитируем, даже не зная кто был первым автором наших слов. Впрочем, обсуждают они не только Кирхера, но и, например, Гете, из которого и была взято заглавие книги «Там, где тигры у себя». Мы обречены знать только тех существ, которые нас окружают. Окружить себя экзотическими животными – значит помешать себе понять своих настоящих соседей. Вырывая экзотических животных из их среды обитания, мы заставляем их тревожиться, и эта тревога передается нам. Гете говорит, что и человек вне привычной среды становится другим, он не может привыкнуть к новому миру. Тогда получается, что место, «где тигры у себя» - это некая первозданная земля, куда человеку даже не нужно стремиться, потому что она будет ему чужой?
Жизнь Элеазара, изучающего рукопись Каспара Шотта, весьма однообразна. Правда, в кафе он сводит знакомство с итальянкой по имени Лоредана и между ними завязываются некоторые отношения. Лоредана образованна, с ней можно поговорить и о Кирхере и много о чем еще. Она, например, считает, что книга Кирхера о Китае имеет определенную ценность, поскольку об этой стране европейцам в те времена ничего не было известно. Элеазар уже видит Лоредану своей любовницей, пока в конце концов неожиданно остается ни с чем. Домработница Кирхера приводит Лоредану на местный шаманский ритуал, который поражает женщину до глубины души и заставляет принять кое-какие решения в жизни. А Элеазар, варящийся в собственном соке и не общающийся ни с кем кроме доктора Эвклида, чему-то все-таки способен научиться у других. Спонтанные вопросы Лореданы помогли ему прояснить свое отношение к Кирхеру, понять соотношения гения и лицемерия в этом человеке. В некотором смысле Лоредана возвращает Элеазара из высоких сфер на землю. Она учит его находить важные черты в людях, на которых Элеазар даже не обратил бы внимания, поскольку люди эти не ведут интеллектуальную жизнь.
Однако жизнь Кирхера и сидение Элеазара в Алкатране – это не единственные сюжетные линии романа. Элеазар был женат, а теперь в разводе с женщиной по имени Элен, которая по профессии кто-то вроде археолога. Элен не смогла вынести цинизма Элеазара, который был для нее медленным пыточным огнем, и приняла решение уйти. Она ставила ему в вину суждения обо всем и отсутствие веры во что-либо. И пока ее бывший муж предается неторопливому чтению, Элен попадает в самые настоящие приключения. Вместе с представителями европейских университетов Элен собирается отправиться в экспедицию по бразильской реке в самые джунгли. Цель – найти ископаемые полипы. Собственно, они уже были найдены, теперь осталось закрепить успех и добыть больше образцов. Так оказывается, что их проводником становится мутный бармен, в прошлом нацист, убежавший из Германии в Бразилию, который обещает достать лодку. Джунгли – это опасное место, и в ходе экспедиции Элен и ее коллеги наталкиваются на вооруженных контрабандистов, от которых чудом спасаются бегством. Лодка потеряна, теперь нужно возвращаться к цивилизации пешком. Это будет путь потерь, который принесет встречу с местными туземцами. Последние воспримут белых людей как посланников Христа, вере в приход которого их несколько поколений назад научили миссионеры. Благодаря туземцам Элен найдет полипы, но вот ритуалы, включающие одурманивание мозга наркотиками, переживут не все участники экспедиции. Только здесь Элен проведет переоценку своего прошлого и поймет, что все-таки Элеазар был значительным человеком.
Наконец, есть еще линия, связанная с дочерью Элеазара и Элен по имени Моэма. Эта девушка учится в университете вдали от родителей. У нее есть планы открыть бар, деньги на который она просит у отца, но в действительности этой ветреной особе нужно только одно – прожигать жизнь и потреблять наркотики. Она уже успела стать настоящей наркоманкой вместе с со своей подругой, которая разделяет ее лесбийские наклонности. Однако Моэма тоже не потеряна для света. Когда она отправилась в рыбацкую деревушку на побережье и повтречалась там с индейцем, она уже увидела себя переродившейся. Из чистой любви она готова отказаться от цивилизации и стать индианкой сама. Но, вернувшись в город, она принимает ЛСД и становится жертвой насилия в трущобах. После чего совершает некрасивый поступок, украв у мальчика-инвалида, который ее приютил, деньги, которые тот копил на современное инвалидное кресло. Много де Роблес пишет и об этом мальчике, который обозлен на весь свет, строит планы мести и восхищается благородными бандитами прошлого.
Герои этого романа открывают несправедливость современного мира, а обращаясь к прошлому, не видят в нем спасения. Бразилия – это чемпион по способности терпеть голод: «Клоп живет несколько месяцев без еды. Броненосец – почти год. Змея – больше года, насыщаясь собственным ядом. А житель Бразилии всю жизнь кормится одной надеждой». Вообще довольно трудно привести к общему знаменателю историю Афанасия Кирхера и жизнь в современной Бразилии. Элеазар ведет насыщенную интеллектуальную жизнь, но не совершает никаких поступков, поэтому и судить его сложно. Наверняка он добрый и хороший человек, но все его ошибки, если они и есть, лежат в метафизической области. Тогда как Элен и наименее симпатичная взбалмошная Моэма живут в реальности и фактически рискуют жизнью. Другое дело, что риск их не направлен на правое дело. Элен отправляется в экспедицию, возможно, из-за жажды славы, хотя по всем признакам предприятие следовало бы отложить до более благоприятных условий, а не доверяться подозрительному немцу-бармену. А Моэма просто ищет острых ощущений, не имея понятия о том, как следует вести себя порядочной девушке. Действительно, связать жизнь Элеазара, Элен и Моэмы с XVII веком сложно. Тем менее в одном из интервью де Роблес говорил о том, что видит много сходств между эпохой Кирхера и концом XX века. Время Кирхера было временем преобразования мира и одновременно насилия. Тридцатилетняя война, религиозный раскол, противостояние с Османской империей, освоение Нового Света. В конце же XX века шла война в Косово. В эпоху Кирхера рождение научного духа поставило под сомнение абсолютные ценности морали. Сейчас же произошло падение коммунистической идеологии, а капитализм или либерализм не могут рассматриваться как идеологии, несущие абсолютные ценности. И, наконец, эпохи объединяет иррациональный страх Европы перед исламом.
В своей книге де Роблес попытался соединить несколько типов повествования: приключенческий роман, которым он восхищался в юности, исторический роман, философскую притчу, наполненную фантастической атмосферой Борхеса и Биой Касареса, психологический роман, поэзию в прозе Бодлера, а также элементы энциклопедии. Несомненно, «Там, где тиры у себя» - это яркий образец интеллектуальной прозы, в которой умственное усилие важнее его результатов, тем более, что и результатов в общем-то нет. Человек порочен, лжив и жаден. Местный губернатор пытается нагреть руки на продаже земли американцам под военные базы, а бразильские трущобы ненамного лучше чумных пейзажей Рима, которые застает Кирхер. И что с этим делать, как всегда, непонятно.
Сергей Сиротин