Переправа в темноте. Сюн Юйцюнь. Дождь и снег в тридцать девятом

Сюн Юйцюнь. Дождь и снег в тридцать девятом. Пер. с кит. Н.Н. Власовой. СПб.: Гиперион, 2018.

Для Японии и Китая японо-китайская война 1937-1945 годов – это уже элемент коллективного бессознательного. Наверное, не было ни одной семьи в этих странах, которых бы не затронула война, формально начавшаяся еще до Второй мировой. И даже десятилетия спустя, литераторы, которые могли слышать о войне только по рассказам других, по-прежнему обращаются к этой теме. Современный китайский писатель Сюн Юйцюнь представил публике книгу «Дождь и снег в тридцать девятом», где описал боевые действия, происходившие на востоке Китая в окрестностях местечка Интянь, озера Дунтинху и реки Мило. Это в провинции Хунань. Японцы вторглись в Китай в 1937 году, но даже после ряда побед не смогли сломить китайское сопротивление. Восьмая армия коммунистов, армия Гоминьдана и разрозненные партизанские отряды вели борьбу против японских захватчиков. Но писателя интересует не столько хронология военных действий, сколько восприятие войны ее простыми участниками. Он показывает ее глазами двух сторон, и китайцев, и японцев. Как оказывается, даже захватчики умеют объяснять, зачем нужна война. Но от этого не легче – вторжение японцев, вроде бы воодушевленных великой целью объединения Азии, привело только к массовым смертям. К такому выводу в книге приходят сами японцы.

Среди тысяч и тысяч японских солдат, отправленных завоевывать Китай, и герой романа – скромный парень Нобухиро Такэда. Он совсем не планировал связывать свою жизнь с армией и собирался заниматься литературой и философией, поступив в университет Осаки. Позже на фронте он в числе прочего будет читать Тургенева. Его отец был директором высшей школы в Оита, пять поколений семьи трудились на ниве просвещения, поэтому и Нобухиро планировал продолжать это дело. Однако милитаристское руководство Японии послало его на войну. Нобухиро Такэда быстро сыграл свадьбу с девушкой, с которой был знаком с юности, - на следующий день после того как надел военную форму. И после этого сразу же отправился на фронт, получив от родителей и молодой жены наказ стойко сражаться за императора. Его родные, кажется, даже не будут сильно переживать, если он умрет, главное, чтобы он пал в бою. Они считают, что он не должен цепляться за жизнь, как последний трус, и только прославит род, если погибнет. Сам Нобухиро думает, что, наверное, умирать вовсе не обязательно и тут же укоряет себя за малодушие и даже подлость.

Два года он провел в Китае и участвовал в крупных сражениях. В 1939 году его жена Тидзуко Такэда, воодушевленная призывом ехать на фронт для оказания моральной поддержки солдатам, тоже отправляется в Китай. Она даже не рассчитывала, что удастся встретиться с мужем, однако встретиться получилось. Но, когда они, проведя ночь вместе, поехали догонять часть на грузовике, их окружили китайцы. Нобухиро Такэда они убили, а Тидзуко взяли в плен. Поначалу девушку держали в клетке, и местные жители пытались расправиться с ней. Однако ее защитил Чжу Идянь – местный китаец, который участвовал в нападении на грузовик Нобухиро. Этот Чжу Идянь тоже самый обычный парень, как и Нобухиро, он занимался то продажей изделий из бамбука, то доставкой товаров на лодке, а одно время даже был вынужден сотрудничать с бандитами. Чжу Идянь и сам борется с соблазном немедленно убить девушку, ведь японцы недавно убили его подругу детства. Однако он замечает, что Тидзуко как будто похожа на нее, и колеблется. Этот мелодраматический укол не единственный в романе. В книге Сюн Юйцюня все-таки немало романтических натяжек.

Так, Тидзуко будет суждено провести еще много дней в обществе Чжу Идяня, и со временем взаимная ненависть перерастет во взаимную симпатию. Тидзуко будет укрываться в его лодке от японцев, поможет вылечить ребенка Чжу Идяня и познакомится с его женой. Она станет близкой подругой этой женщине, они даже цветы будут заплетать друг другу в волосы. А потом Чжу Идянь будет помогать ей отыскать Нобухиро, хотя и будет убежден в его смерти. Более того, после единственной ночи вдвоем с Нобухиро Тидзуко, разумеется, беременеет, как в старом кино. Ни постоянные переживания, ни глубокие раны на теле, ни даже холодные ночи в стогу сена не помешают ей выносить плод и родить здорового ребенка. И Чжу Идянь еще будет искать для него кормилицу, как для родного. Мелодраматические элементы в романе Сюн Юйцюня очень сильны и подчас кажутся избыточными, но с другой стороны понимаешь, что это, возможно, единственное противоядие от ужаса войны. Пробивающаяся любовь к врагу, попытка его понять, осознание собственных ошибок – все это слагаемые, сумма которых может положить конец взаимному истреблению. У Сюн Юйцюня японцы в конце концов понимают, что стали причиной катастрофы.

Однако автор дает им высказаться. Японцы, конечно, демоны, но им как будто есть оправдание, во всяком случае, «в теории». И Нобухиро, и Тидзуко с младых ногтей воспитывали в духе подчинения императору, а государственная пропаганда через систему образования вселяла в японцев веру в собственную исключительность. Интересные детали сообщает автор о японском кино того времени. В этих фильмах китайцы с надеждой смотрели на Японскую империю, и даже китайские проститутки, познакомившись с японскими солдатами, ощущали, как в их жизни происходят потрясающие изменения. Когда Нобухиро отправлялся в Китай, он понимал величие идеи, за которую шел сражаться. Япония объявила себя первым государством Восточной Азии и провозгласила свою миссию – объединение азиатских стран с целью изгнания европейцев. Почему именно Япония? Потому что именно в Японии действует строгий иерархический порядок во главе с императором. Поэтому Нобухиро ехал в Китай не захватывать страну, а помогать ей. В этом же была убеждена Тидзуко. Тидзуко воспитывалась не только в японских традициях, но и в классической китайской культуре. Если мать и бабушка учили ее быть по-японски послушной мужу, то отец пригласил для нее преподавателя конфуцианства. В помещении, где проходили занятия, висел портрет Конфуция, и Тидзуко перед началом урока ему кланялась. Оказавшись позже в Китае, она, глядя на луну и озерную гладь, будет вспоминать стихи танского поэта Ду Фу. Она хорошо знала классические китайские романы и поэтому недоумевала: как может страна, владеющая такими литературными сокровищами, быть такой отсталой? Китаю обязательно нужно помочь и освободить его от европейцев. Тому же учил ее отец. Китай постоянно завоевывали, поэтому эта страна нуждается в направляющей руке. Поэтому для Тидзуко вторжение Японии – это закономерный шаг. Провожая мужа на вокзал, она видит, что ее кричащие от восторга соотечественники относятся к войне как к празднику.

Но потом оказалось, что японцы занимаются в Китае вовсе не воспитанием народа, а попросту его уничтожением. Нобухиро не мог понять, почему военное руководство приказывает ему убивать китайских женщин, не представляющих опасности. Китай для японцев оказался не младшим братом, а низшей расой. Поначалу Тидзуко, даже находясь в плену у Чжу Идяня, не может выносить его присутствия. Речь не о страхе быть убитой, речь о презрении. Тидзуко не очень любила животных, а китайцы для нее – это низшие животные вроде свиней. Но со временем убеждение и Тидзуко, и даже солдата Нобухиро в правоте японцев начинает сильно колебаться. Нобухиро вдруг понимает сущность японской пропаганды, которая сначала взрастила в нем ненависть, а потом лишила разума. Разве это правильный путь для построения Великой Азии, если он основан на убийствах? Солдатам императорской армии даже давали препараты на основе метафметамина, чтобы, убивая, они теряли над собой контроль, и прием этих таблеток считался проявлением патриотизма. Тидзуко тоже меняет убеждения. Поначалу занесшая меч над Чжу Идянем, намереваясь его убить, она в итоге приходит к пониманию того, что китайцы, в сущности, добрый народ, ведь тот же Чжу Идянь фактически приютил ее и даже рисковал, пряча ее от китайских властей. Китайцы предстают в этом романе самоотверженными патриотами, готовыми убивать врага любой ценой, но ненависть не всем из них застилает глаза. Если бы не война, они жили бы спокойной жизнью, благодарные природе. Чжу Идянь, например, благодарит китайские озера за то, что они такие большие, и позволяют спрятаться его родственникам. А его тесть увлекается медитацией, пытаясь найти покой, и общается с цаплями.

В китайском сопротивлении японцам сложилась сложная ситуация, поскольку коммунисты и националисты были врагами. Однако в военное время руководитель уезда, где происходит действие романа Сюн Юйцюня, отпускает из тюрьмы шесть начальников парткома Коммунистической партии Китая. Он понимает, что коммунисты вносят огромный вклад в борьбу с японцами. Они руководят крестьянами, которые разрушают дороги и совершают диверсии, поэтому почитает за лучшее дать им свободу. Но в целом сотрудничество коммунистов и националистов Гоминьдана было, по-видимому, не таким уж массовым и широким. Тот же начальник уезда после изменения обстановки снова стал ловить и сажать коммунистов, хотя, как пишет автор, не причиняя им вреда. Тем не менее китайцы заставили японцев бояться по-настоящему: «Японцы очень нервничали, и любого проходящего в горах человека считали шпионом. Вдалеке крестьяне рыли могилы, а солдатам казалось, что они копали траншеи».

Война – это радикальный опыт, и она способна отравить все, даже безобидные воспоминания о мирном времени. Когда Тидзуко сидит в клетке, плененная Чжу Идянем, и мечется между воспоминаниями и сном, то Сюн Юйцюнь пишет, что родные для нее «горячие источники в Бэппу напоминали застланное пороховым дымом поле боя». Китай одновременно похож и не похож на Японию. Схожи природные ландшафты, для Нобухиро заливные рисовые поля в Китае ничем не отличаются от таковых в Японии, более того, они напоминают ему о доме. Хотя позже он признает, что осень на озере Дунтинху даже красивее, чем в родных местах. А Тидзуко, впервые попав в китайский дом, очень удивится. Здесь не будет раздвижных перегородок между комнатами, и кирпичные стены будут прочными. Она увидит, что китайцы спят на кроватях, а не на циновках, и на такую кровать Тидзуко еще не сразу сможет залезть. Она даже на стуле обычном никогда не сидела. 

Война поломала жизни многих людей, но некоторым приносила прибыли. Сюн Юйцюнь пишет об обилии японских торговцев на оккупированной территории Китая. А простым солдатам остается только повиноваться долгу. Японцы сражаются за императора, китайцы сражаются за родину. Нобухиро хороший солдат, но совсем не сверхчеловек. Он может испытывать страх перед новым боем, даже имея двухлетний опыт сражений. Правда, убивать он уже привык. Сюн Юйцюнь понимает, кто является однозначным виновником войны, но намекает на присутствие в мире некой метафизической несправедливости. Ее осознал Нобухиро, когда прочитал парные надписи, смысл которых сводился к следующему. Со злым человеком не случается ничего дурного, потому что от дурного его спасают заслуги предыдущей добродетельной жизни. А с хорошим человеком не случается ничего хорошего, потому что в прошлой жизни он был злым. Справедливость восторжествует только на следующем витке перерождений. А в текущей жизни приходиться мириться с несправедливостью, которая, впрочем, обещает надежду. Ведь автор роняет все-таки и такие слова: «Война – это переправа в темноте. Только миновав мрачные тоннели смерти, можно оказаться на залитых солнцем прекрасных весенних лужайках жизни.»

Сергей Сиротин