noblit.ru
Французский писатель Жан д’Ормессон прожил очень долгую жизнь и написал множество книг. Он был членом Французской академии, редактором Le Figaro, часто приглашался на телевидение как эрудит и знаток культуры. Именно благодаря д’Ормессону была допущена в Академию первая женщина – Маргерит Юрсенар. Также его избранные произведения были опубликованы в престижной серии «Плеяды» издательства Галлимар – честь, которой редко удостаивают писателей при жизни. Некоторые книги д’Ормессона автобиографичны, другие являются плодом чистейшей фантазии. Особое место среди этих «вымышленных» романов занимает книга «Слава империи». С одной стороны, автор делает все, чтобы выдать свой труд за подлинную историческую хронику, с другой, попытка установить достоверность событий тут же разваливается, потому что подтвердить невозможно ни один из предлагаемых фактов. «Слава империи» - это вымысел от начала до конца. Роман представляет собой самую настоящую историческую хронику, написанную соответствующим нейтральным стилем, как если бы это был научный трактат. По-русски книга не издавалась, но ценители французского языка смогут получить настоящее удовольствие от плавного течения фраз, полных изящества и элегантности. Есть в этом стиле что-то старомодное, напоминающее о классическом 19 веке, отсутствие разрывов, издерганности, сниженной лексики и уходов в разговорный сленг. Это великолепный французский язык, который при этом можно было бы назвать академическим. В 1971 году «Слава империи» была удостоена гран-при Французской академии за роман.
В этом романе повествование ведет историк 20 века, который ссылается на труды других историков, современных как ему самому, так и древним политическим деятелям, о которых он рассказывает. И речь, конечно, об Империи. Сложилась эта Империя не сразу, и первую треть книги мы знакомимся с событиями, предшествовавшими ее становлению. История начинается с двух враждующих братьев, представляющих собой мифические фигуры. Один брат был воплощением Орла, другой Тигра. В битве победил Орел. От Орла пошел род (или местность) Онесса, а побежденный Тигр ушел и основал Город. Онесса и Город постоянно враждовали, пока извне на сцене не появился капитан наемников Арсаф, который смог покорить Город. Арсаф был настоящим воином и, став владыкой Города, он начал множество военных кампаний - и против Помпоза (родом торговцев, ранее имевшем власть в Городе), и против варваров востока, и против тех же Онесса. После его смерти следующим крупным политическим деятелем был Василий Великий, принц Онесса. Этот хромой человек стал основателем Империи. Он начал с того, что подчинил город Акиле, имевший связь с бывшими владениями Арсафа и управлявшийся священниками, и заставил этих священников кнутом и пряником служить ему. Потом он подчинил Город. Василий Великий был три раза женат, причем свадьбы его имели иногда чисто политическое значение.
Но Арсаф и Василий Великий меркнут по сравнению с тем, кто привел Империю к расцвету – Алексисом. Именно Алексис главная фигура романа, и его пути посвящена большая часть книги. Юный Алексис вел довольно безнравственный образ жизни. Он жил в Александрии, где увлекался вином и куртизанками. О его оргиях ходили легенды. Делал он это на деньги своего учителя и покровителя, который обучал его философии. Однажды Алексис влюбился в девушку Ванессу, которая была служительницей культа и поэтому не могла заводить отношения с молодыми людьми. Между ними разгорается запретная любовь. Когда она открывается священникам, те поступают согласно законам и приговаривают девушку к побитию камнями. Алексис глубоко переживает ее смерть, и она меняет его мировоззрение. Теперь он отказывается от развлечений и отправляется путешествовать в Азию, где знакомится с обычаями и религиозными воззрениями Востока. Возвращается оттуда он другим человеком. Ощущая поддержку людей, он организует ряд вооруженных выступлений и в итоге приходит к власти.
Алексис не мыслит как мелкий князек, он человек подлинно государственный. Он хочет быть объединителем, хотя многие назовут его просто завоевателем. Главный вызов для его внешней политики – это варвары, руководимые великим Каганом Уйгурским. Алексис вступает с ним в ряд сражений, но одолеть противника сложно. Тогда все решает парный поединок: Алексис выставляет на «ринг» двух своих «бойцов» (слепого философа и юркого подростка), а Каган своих – жестокого кровожадного головореза и Симеона, корыстного перебежчика из Империи, родственника Алексиса. «Бойцы» Алексиса побеждают, теперь Каган согласно договоренностям должен стать вассалом Алексиса. И делает он это в общем-то с уважением и даже радостью. Он продолжает завоевывать для Империи Азию, а Алексис продолжает покорять народы Европы. Все это вскоре приводит к тому, что Империя становится великим сверхгосударством, протянувшимся по территории всей Евразии.
Алексис приносит своим людям мир и процветание. Во времена Империи проводятся реформы денежного обращения и систем счисления, формируется эффективное почтовое сообщение, расцветают искусства, в городах и между ними становится безопасно перемещаться. Если человек может быть богом, то Алексис – это бог. И тем не менее на вершине величия Алексис вдруг понимает, что в жизни хотел не этого. Он покидает свой трон и отправляется неизвестно куда на покой, очевидно, предаваться философским размышлениям. Однако уход не умалил его значения для истории. Д’Ормессон представляет его фигуру как краеугольную для западной цивилизации. Вклад Алексиса в культуру, политику, экономику, религию и философию Запада просто невозможно переоценить. В «Славе империи» он выше Гомера, выше Платона и Аристотеля, выше Цезаря и Христа (эти исторические фигуры в книге даже не упоминаются). Он – величайшее светило, непревзойденный гений, сверхчеловек, фактически бог. Он направил Запад и определил его развитие на века и даже тысячелетия вперед.
Портрет Алексиса в книге дан очень подробный. Это пример человека, который почти ничего не говорил, а только совершал поступки. При этом его фигура очень эклектична. Он сам в себе открыл и воплотил все ценности философии и религии Запада и Востока, смешав их. В 18 лет он прошел обряд инициации и стал посвященным в культ солнца, господствовавший на территории Империи. После испытаний он заснул в пещере и ему привиделся сон. Но его содержание было глубже идолопоклонничества, оно фактически было буддийским. Алексис увидел во сне, что мир рождался каждую секунду и тут же исчезал, чтобы родиться заново. Рабы становились богачами, а всесильные – рабами. Чем это не буддийский постулат об иллюзорности и текучести реальности? В книге нет ни слова ни про буддизм, ни про христианство, однако предвосхищение христианских идеалов тоже встречается. Когда Алексис, уже прославленный император, подчиняет Рим, он близко сходится с римским архипатриархом Адрианом, разделяя взгляды того на мироустройство. Именно этот Адриан, а не Христос говорит у д’Ормессона, что «он путь, истина и жизнь и что спасение каждого проходит через него». Адриан заявляет, посвящая высокопоставленных соратников Алексиса в свою веру (которая опять же не называется автором христианством) и вручая им хлеб, вино, соль и рыбу, что эти дары открывают дверь в царство, стражником у которой он, Адриан, и является. В общем, Адриан очень сильно напоминает «наместника Бога на земле», то есть папу римского.
Алексис ведом великой целью, он хочет построить универсальную империю, соединить Запад и Восток. Подчинение варваров и завоевание Азии – это не эгоистическая игра Алексиса, желающего потешить свое самолюбие. Это сверхзадача по построению будущего. Его Империя – это единство многообразия. Империю населяют разные народы, которые имеют разную культуру и верования, но великое государство объединяет их. Алексис вел войны, чтобы построить такое государство, чтобы снять противоречия, чтобы помочь родиться будущему, полному светлых обещаний, в котором сорвавшиеся с цепи варвары не будут грабить города, привлеченные золотом, чтобы объединить различия подобно солнцу, которое изливает свет и на море, и на равнины, и на горы. Алексис, пишет автор хроники, - это прежде всего страсть. Страсть к единству, к универсальности, жажда знания, красоты и счастья, желание найти ключ, разгадать секрет, построить общество души.
Д’Ормессон не скупится на самые возвышенные слова, описывая Империю Алексиса. И, говоря об императоре, он тоже фактически восхваляет империю. Империя и император - это абсолютное благо. Во время инициации, Алексис уже прозревает свое величайшее будущее. Он это и есть его народ, своими поступками он пишет вечную историю, которую никто не сотрёт. Его нельзя объявить ничьим последователем, он сотворил сам себя. Он не поддался искушениям удовольствиями и мистикой Азии, буддизмом или дао. События и случайности он сам превратил в свою судьбу. Алексис понимает, что не из-за власти люди стремятся к нему. К нему одинаково стремились, когда он был богат в Александрии, и когда он, как нищий, путешествовал по пустыне. У него особый талант увлекать людей, и в основе этого таланта умение вызывать любовь. Один из вымышленных историков высказался о нем так: «Алексис – это встреча человека, народа, эпохи и цивилизации».
Однако фигура Алексиса вместе с тем полна противоречий. Прежде всего, идя к своей цели, он отказывается следовать морали. Он способен на великое насилие и может если надо принести в жертву других. Более того, Алексиса даже нельзя назвать просто справедливым человеком. Про него можно прочитать следующее: «Он приговаривает без сомнения, казнит без доказательств, уничтожает невиновных, если они не согласны с его взглядами». Сам он объясняет свою несправедливость очень просто: «Есть только один способ иметь чистые руки – это не иметь рук». Именно в уста Алексису д’Ормессон вкладывает знаменитые слова о том, что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Масштаб его задач как будто прощает ему все, цель – это главное. При этом он стал проводником истории против своей воли. Он ненавидел амбиции, успех, насилие и кровь, но был избран самой историей. И надежда на будущее преобразила пролитую им кровь и оправдала ее.
Впрочем, д’Ормессон дает в своей книге не только портрет великого императора, он много пишет о народе и цивилизации как таковой. Правда, информацию он сообщает самую общую, то есть понять реальную жизнь древности с ее бытовыми деталями это не поможет. Империя опиралась на три столпа и три закона – войну, праздники и религию. Война шла постоянно, то оборонительная (до Алексиса), то завоевательная (при Алексисе). Отдыхали от этих войн во время праздников, часто весьма жестоких и требующих человеческих жертв. И утверждался такой порядок религией, основанной на культах дуба и солнца. Народ не был темным и забитым, историк д’Ормессона, описывая его, находит весьма воодушевляющие слова: «Эта любовь к жизни, эта радость несмотря на несчастья, это умение двигаться вперед, не глядя на препятствия и горести, все это очень ярко отличало народы Империи». Вероятно, здесь было и не так много несправедливости, известной нам по официальной истории Древней Европы. В Городе времён капитана Арсафа, например, не было рабства. То есть не было формально, потому что изготовители оружия для армии фактически были рабами, им запрещалось покидать место проживания, иметь контакты с иностранцами и тому подобное. Но все-таки такое рабство было лучше тотального подчинения хозяину, который просто мог тебя убить. Официальным языком Империи скорее всего был греческий, во всяком случае, Василий Великий в свое время разговаривал с королем Сицилии и ханом уйгуров по-гречески.
Как уже говорилось выше, абсолютно все в «Славе Империи» вымышлено. Тем более удивляет дерзость фантазии д’Ормессона, который связывает события своей придуманной хроники с реально существовавшими фигурами, рисуя последних людьми, испытывающими в своем творчестве и деяниях влияние истории вымышленной Империи. Таких примеров многие десятки. Скажем, поэзию, описывающую похождения первого принца Онессы, якобы переложили Есенин и Маяковской. Или взять историю с «лисом Амфиболя», когда советник императора Василия Великого предложил выпустить на поле боя лиса, который является дурным предзнаменованием для варваров. Выиграв время таким нечестным способом, императорские войска одержали победу, получив подкрепление. Так «лис Амфиболя» стал символом низости. И вот уже века спустя Наполеон якобы упоминает этого лиса, говоря о том, что хорошо бы его иметь. Об одной из осад города и зародившейся во время нее любви между принцессой и молодым священником якобы писали Апполинер, Шекспир, Шатобриан, Лопе де Вега, Гюго, Андре Моруа, Лотреамон, Данте и другие. Тургенев якобы в 1847 году прошел по местам детства будущего императора Алексиса и проникся поэзией этих мест. Моряков Кронштадта и Эмилиано Сапату тоже вдохновил именно Алексис, а не события их времени. Знаменитая фраза Альбера Камю о том, что единственная серьезная проблема философии - это почему человек не должен немедленно покончить жизнь самоубийством, якобы была произнесена после прочтения философов времен Алексиса. Даже сам образ Алексиса постоянно является людям. Во время русско-японской войны он является адмиралу Алексееву, начальнику командования в Манчжурии, а позже во время Мукденской битвы генералу Алексею Николаевичу Куропаткину. Он являлся Ньютону, Пушкину и Фрейду. Колосс Родосский, одно из чудес света, по которым проходили корабли, в действительности тоже бледной копией архитектурного чуда Империи. То есть куда ни посмотри причиной или прототипом всего значимого в западной истории являются либо Алексис, либо Империя.
«Слава Империи» - большой и мощный роман, но есть у него один очень существенный недостаток. Хотя автор и утверждает, что империя, ее легенды и безумства, существовали реально, прежде чем о них рассказали историки, это совсем не так. Главный недостаток романа заключается в том, что его чтение не позволит получить абсолютно никаких реальных знаний об истории Европы. Эта книга - чистая повествовательная мощь без реального исторического содержания. Есть лишь пара намеков на реально происходившие события. Например, автор упоминает, что во времена Василия Великого айну и кхмеры двинулись на Китай и Индию. Это привело к массовому бегству жертв с этой территории. И потом эти жертвы якобы пришли в Империю. Может быть, это намек на великое переселение народов? Или другой пример. Варвар Баламир во времена Алексиса намеревался захватить Японию. Он подготовил флот, но его разметал тайфун. Японский император Дзимму увидел в этом вмешательство богов. Легендарная японская история про «божественный ветер» хорошо известна, но вот участвовал ли в ней Баламир?
В общем, в «Славе Империи» нет разницы между историей Империи и историей какого-нибудь Средиземья из фентезийных произведений. «Слава Империи» - это облаченный в художественную форму спор историков о вымышленном государстве. Они пытаются постичь историю разумом, но вынуждены признать, что иногда все объясняется чувствами. Тот же капитан наемников Арсаф, задолго до Империи и Алексиса, завоевал Город не чтобы сломать доминирование касты торговцев, а чтобы добиться расположения дочери принца. Но чувства эти передаются сухим третьим лицом. Вся книга написана строгим безэмоциональным стилем, подразумевающим только передачу фактов. В ней нет никаких реально интересных подробностей об историческом времени - ни экономических, ни культурологических, ни бытовых. История в изложении д’Ормессона - это не массив информации о жизни народа, а просто приключения политиков, идущих на поводу своих амбиций. Поэтому «Слава империи» - не исторический роман, а приключенческий, как романы Дюма, которые все считают историческими, хотя исторических подробностей в них нет решительно никаких, зато часто слышен звон шпаг. Одновременно д’Ормессон написал книгу-размышление об истории как таковой. Его историки пришли к выводу, что Бог властен над будущим, но не властен над прошлым. И именно историк способен понять прошлое, в чем даже заменяет Бога. История - это второе творение, только на этот раз творение человека. «Слава Империи» - это книга об архетипах, которые в такой истории повторяются, архетипах Империи и императора. В конце концов, для автора не так уж много изменений произошло между временем Алексиса и временем Наполеона.
Сергей Сиротин