noblit.ru
Родившаяся в 1962 году писательница Йоко Огава является очень титулованным в Японии автором. Ее произведения удостаивались престижных премий Акутагавы, Йомиури и Танидзаки, а хвалебные отзывы на них оставлял патриарх японской литературы и Нобелевский лауреат Кэндзабуро Оэ. В 2020 году Йоко Огава снова оказалась в центре внимания в связи с тем, что ее роман 1994 года «Полиция памяти» вошел в короткий список Международного Букера. Но, конечно, на Западе ее узнали гораздо раньше. Очень успешным оказался перевод ее романа «Любимое уравнение профессора», которое по-английски получило название «Домработница и профессор». Именно за эту книгу Йоко Огава получила премию Йомиури в 2004 году. Английский перевод вышел пять лет спустя, на русский книга пока не переводилась. «Любимое уравнение профессора» - мягкая, бесконфликтная проза о причудливых отношениях между людьми, которые, наверное, должны были бы быть невозможны, но тем не менее завязались и переросли в дружбу.
О своей жизни и профессоре математики, у которого ей довелось работать, в романе рассказывает сама домработница от первого лица. На дворе 1992 год. Она молода, ей еще нет и тридцати, нормальное образование отсутствует, есть ребенок десяти лет, но живет она одна, без мужа. Ребенка она родила в 18 лет от человека, которого любила, но который не смог быть с ней. Сейчас она сотрудничает с агентством, которое предлагает ей работу домработницы, и однажды ее распределяют в дом некоей пожилой женщины. Эта женщина – вдова. Она живет в коттедже, а рядом с коттеджем есть небольшой домик, где обитает брат ее покойного мужа – профессор математики. Собственно, у этого профессора молодой женщине и предстоит работать. Вдова предупреждает: профессор человек не простой. Семнадцать лет назад он попал в аварию, выжил, но потерял память. Теперь для него время остановилось в 1975 году, а кратковременные его воспоминания длятся всего лишь 80 минут. В обязанности домработницы входят уборка, приготовление пищи, а также просто помощь профессору в быту.
Профессор не очень опрятен, плохо следит за собой и все дни проводит за решением математических задач из журналов. Иногда он выигрывает конкурсы и даже получает деньги. Но деньги ему не нужны, он в этом плане напоминает аутиста, живущего в своем мире. Его мозг не способен помнить, но не теряет остроты в своей работе. Профессор всюду видит числа, тут же подмечает в них что-то интересное и находит между ними связи. То есть он не просто абстрактный профессор математики, он специалист именно по теории чисел и эта теория вторглась непосредственно в его жизнь. Так же вторглась в нее и новая домработница. Она знает, что далеко не первая на этой должности – до нее человек 9 или 10 уже работали с профессором, но долго не продержались. Но ей здесь нравится, и она находит общий язык со своим, фактически, подопечным, несмотря на более чем тридцатилетнюю разницу в возрасте. Профессор не помнит эту молодую женщину и каждый день, когда она приходит снова, ему приходится узнавать ее заново. Чтобы навести хоть какие-то мосты с недавним прошлым, профессор прикрепляет на свой костюм записки и регулярно на них поглядывает. Однажды он узнает, что у домработницы есть сын, и начинает переживать, как же она оставляет его одного, ведь он еще такой маленький. Тогда он предлагает ей приводить его с собой. Когда профессор видит ребенка в первый раз, то дает ему прозвище «Корень», потому что плоская голова ребенка напоминает ему математический знак квадратного корня. И он не забывает прикрепить, пока еще помнит, новую записочку себе на костюм о том, что у домработницы есть сын и его зовут Корень.
События в романе развиваются без потрясений и неожиданностей. Единственная точка напряжения – это когда домработница на время теряет место у профессора. Это просто вдове не понравилось, что та стала слишком с ним сближаться. А для домработницы профессор действительно превращается в члена семьи. Она не просто его бездушно обслуживает, ей хочется помочь ему, не в последнюю очередь и потому, что и ее начинает завораживать мир чисел. Она самостоятельно, хотя правилами агентства это не предусмотрено, водит его к зубному врачу. Она остается с ним в доме, когда у него жар, и покупает билеты на бейсбольный матч. И профессор, и Корень, кстати, одинаково увлечены бейсболом, только вот профессор по-прежнему живет в 1975 году и уверен, что в лиге по-прежнему играет знаменитый бейсболист Энацу. «Любимое уравнение» - это роман о обретении семьи людьми, у которых нет родственных связей. Семьи, которую, с одной стороны, нельзя назвать полноценной, потому что профессор в силу короткой памяти не может ощущать привязанность. А с другой, семьи как раз самой настоящей, потому что ее члены заботятся друг о друге.
Рассказчице начинать работать с профессором было непросто. Она привыкла к тому, что ей всегда давали четкие указания, что можно делать, что нельзя, и она привыкла подстраиваться под инструкции. Но профессор никогда не давал никаких распоряжений. Ей самой пришлось принимать решение о том, как выполнять свою работу. Когда она вошла в комнату профессора, то была потрясена. «Комната была наполнена какой-то безмятежностью. Не просто отсутствием шума, а слоями тишины, которую не затрагивали ни упавший волосок, ни плесень, тишиной, которую профессор оставлял после себя, когда отправлялся в путешествие в мир чисел, тишиной, напоминающей затерянное в глубине леса озеро». Именно в этой комнате профессор предается математическим размышлениям. Математика для него не просто профессия, а образ жизни. И она действительно превращает его в подобие аутиста. Домработница удивляется его радости после посещения бейсбольного матча и говорит: «у него было только два выражения лица, одно, когда он думал, и другое, которое возникало, когда я прерывала его мысли». Даже о теле его она говорит, что оно «было съедено демоном математики». Она замечает и то, что интенсивность мысли, кажется, может даже его сломать: «Он уходил в свой кабинет так, как будто уходил в свой разум, и мне казалось, что его тело может испариться, превратиться в чистое размышление и исчезнуть».
Неживые математические знаки наделены для профессора одушевленным существованием. Он, например, называет квадратный корень великодушным знаком, потому что он даёт приют числам. И к мальчику Корню он относится так же, как относится к числам: «Для него простые числа были фундаментом, на котором покоились все остальные числа. Так и дети были фундаментом, на котором стояло все ценное в мире взрослых». Профессору мало просто доказать теорему, доказательство должно быть воплощением гармонии. «По-настоящему правильное доказательство такое, в котором устанавливается гармоничное равновесие между силой и гибкостью. Есть множество доказательств, которые верны с технической точки зрения, но неряшливы, неизящны или противоречивы. Это нельзя выразить словами. Объяснить почему формула красива, это то же, что объяснить почему звезды красивы». Понимает он и особую природу математических задач. «Человек, который задает задачу, заранее знает ответ. Решение такой задачи, про которую ты знаешь, что у нее есть ответ, похоже на подъем на гору с проводником по тропе, которую кто-то уже проложил. В математике же истина лежит где-то по ту сторону в месте, о котором никто не знает, вдали от всех протоптанных троп. И истина не всегда на вершине горы. Она может быть в трещине самого гладкого склона или вообще внизу в долине». Для профессора, а вслед за ним и для домработницы, изучение чисел может быть уподоблено путешествию по звездам. Профессор часто прибегает к поэтической речи, когда объясняет маленькому Корню что-нибудь о числах.
«- Это разумно, Корень. Но когда ты доберешься до гораздо больших чисел – до миллиона или десяти миллионов – ты окажешься в пустоши, где простые числа расположены очень далеко друг от друга.
- Пустоши?
- Верно, пустыни. Неважно как далеко ты зайдешь, ты ничего не найдешь. Только песок насколько видит глаз. Солнце безжалостно светит, твое горло пересохло, глаза заволокло пеленой. Тогда тебе кажется, что видишь простое число, и ты бежишь к нему – но это всего лишь мираж, ничего кроме ветра. Ты отказываешься сдаваться, пошатываясь, делаешь шаг за шагом, решительно намереваясь продолжать поиски… пока наконец не видишь оазис другого простого числа, спокойное место с прохладной чистой водой».
Профессор даже задает небольшие задачки для домработницы, и та, приходя домой, берет карандаш и пытается их решить. Смысл математики для профессора - это поиск истины. Но это истина не обязательно должна иметь практическое применение. И домработница вслед за профессором начинает нуждаться в абстрактных истинах математики, чтобы обрести покой.
«Любимое уравнение профессора» - это добрая и нежная книга без острых углов, без трагедий, обмана и даже без признаков суровой реальности в Японии. Хоть домработница и говорит однажды, что с трудом может позволить себе билет на бейсбольный матч, она не испытывает острой материальной нужды, умея обходиться малым. Единственное острое переживание у нее – это временный уход от профессора. Вдова обвиняет ее в том, что она хочет заполучить его деньги, и не понимает, что ей от профессора нужно другое – человеческое тепло. Уходя на время, домработница говорит: «Что расстраивало меня больше всего, так это то, что профессор не запомнит время, которое мы провели вместе. Он никогда не спросит вдову почему я ушла или что случилось с Корнем. Он даже не вспомнит нас, сидя в своем удобном кресле и глядя на вечерние звезды или прерываясь во время решения очередной задачи».
Отсутствие памяти – это, безусловно, трагедия. Книга Йоко Огавы рассказывает нам о феномене бескорыстных взаимоотношений, которые, наверное, вряд ли возможны в Японии. Конечно, есть фильмы Хирокадзу Корээды, исследующие семейную тему и рисующие позитивный образ семьи в современной Японии, но не нужно забывать, что Япония – это одновременно страна с извращенными социальными отношениями. Высокая плотность населения и груз долга, традиционный для японской культуры, привел к тому, что сотни тысяч молодых людей избрали добровольное заточение (феномен «хикикомори»), где уж тут забота о ближнем? А у Йоко Огавы все иначе. Ее роман наполнен многочисленными примерами заботы друг о друге, причем между людьми, которых не только ничего не связывает, но и принципиально не может связывать, потому что один из них все просто забывает. Не только домработница заботится о профессоре, но и профессор заботится о Корне. Когда мальчик режет палец, профессор несёт его в клинику на спине. А сама молодая женщина предпринимает много попыток помочь профессору и облегчить его боль, от которой, как она уверена, он страдает, и местонахождение которой она не может определить. Поэтому книга Йоко Огавы – это попытка опровергнуть бездушие японского общества, поставившего вслед за Западом во главу угла индивидуализм и меркантильность. Это чистая книга без дурных помыслов, мягкая и нежная, несущая надежду, что у человечества, которое засасывает в воронку изоляции, еще не все потеряно.
Сергей Сиротин