noblit.ru
Какую книгу можно ожидать от писателя-христианина? Скорее всего прозелитическую, то есть предполагающую популяризацию христианства и не скрывающую намерения обратить читателя в веру. В случае крупнейшего японского автора Сюсаку Эндо все оказывается несколько сложнее. Его знаменитый, может быть, даже главный роман «Молчание» действительно посвящен христианству, но религию здесь не удается представить светом, сияющим в абсолютной тьме. Христианство действительно свет, но это не единственный свет. «Молчание» рассказывает о том, как в 17 веке группа молодых португальских священников отправляется в Японию. Они полны решимости научить японцев пути праведности, но в итоге оказывается, что японцы и без христианства сами знают, как им жить. Христианство на японской земле не выдерживает конкуренции с синтоизмом и буддизмом, во многом из-за решительной позиции властей.
Здесь необходима краткая историческая справка. В середине 16 века Японию впервые посещают португальцы, и незамедлительно орден иезуитов отправляет миссию на японские острова. Глава миссии – Франциск Ксавье, который массово обращает местных жителей в христианство и строит храмы. После его смерти прибывают другие священники и успех их очевиден, даже некоторые князья-даймё становятся христианами. В начале 1570-х открывается порт Нагасаки для торговли с иностранцами, а с 1580 по 1587 год Нагасаки вообще становится собственностью иезуитов (этому периоду посвящена, например, книга Анно Масаки). Иеузиты контролируют все торговые операции и получают прибыль. Позже японская власть, которая становится все более централизованной, начинает притеснять христиан, выгоняет иезуитов и ограничивает торговлю с другими странами. Итогом становится то, что к концу первой трети 17 века христианство вообще запрещается. За исповедование этой религии теперь могут казнить. Именно в это время и происходит действие «Молчания».
Начинается роман со слухов: в Португалии говорят о том, что отец Феррейра, отправленный в Японию, предал веру и отрекся. Заявление неслыханное и потому требующее проверки. Отправиться в Японию и опровергнуть слухи изъявляют желание трое молодых священников, некогда учеников Феррейры. На корабле они долго плывут до Макао, торгового поселения португальцев в Китае. Там падре Валиньяно, умудренный опытом куратор христиан в Азии, открыто не рекомендует молодым гостям ехать в Японию. Там стало слишком опасно. Однако священники из Португалии настроены решительно и все-таки отправляются в путь. Проводником их становится японец из Макао по имени Китидзиро, тоже желающий вернуться в Японию. Это жалкий и подозрительный человек, но другого нет.
Священники с Китидзиро достигают Японии и высаживаются близ деревни, по счастью, населенной христианами. В действительности в Японии немало христиан, особенно среди нищих крестьян, это заслуга недавних иезуитских миссий. Но все они вынуждены вести тайную жизнь, потому что христианство под строгим запретом. Священники вступают в контакт с жителями деревни, селятся у них, крестят детей, исповедуют крестьян. Один из священников – Себастьян Родригес, именно от его лица ведется повествование. Тайное пребывание в деревне могло бы продолжаться вечно, но Родригесу хочется попасть и в другие места. Путешествие рискованно, и риск приходится принять. К сожалению, долго скрывать свое присутствие от властей ему не удается, к тому же его еще и предает жалкий Китидзиро, поэтому Родригеса в итоге задерживают и помещают в тюрьму. Он беседует с местным губернатором, известным жестокостью по отношению к христианам, а потом и с самим Феррейрой, который действительно отрекся от веры, обрел японскую семью и даже начал писать трактаты о вреде христианства в Японии. Теперь выбор должен сделать Родригес. Что важнее – вера или жизнь?
Такой выбор ему было бы сделать совсем не сложно, если бы дело касалось только его самого. Он вполне готов умереть смертью мученика. Но губернатора не интересует его жизнь. Губернатор предлагает ему отречься, чтобы спасти жизнь многих японцев. Да и отречься он предлагает лишь символически – просто наступив на Святой Образ, в сердце же своем Родригес может оставаться христианином сколько угодно. И вот на такой вопрос – стоит ли из-за веры убивать других людей, пусть и верующих – у христианства как будто даже нет ответа. Что важнее, жизнь для веры или вера для жизни? Чем следует жертвовать, земной жизнью ради жизни вечной, или верой, чтобы не покидать земную юдоль раньше времени?
Христианство прекрасно и прекрасны люди, несущие его на японскую землю. Это раньше иезуитов обвиняли в том, что они носили шелка, но эти времена уже прошли. Родригес и другие ведут предельно аскетический образ жизни. Как и крестьяне-японцы, которые едят рис всего лишь два раза в год, они имеют самую скромную пищу, состоящую из одних овощей. В деревнях близ Нагасаки даже нет рисовых заливных полей. Из напитков только вода. Но священникам и не нужны земные блага, они истинно верят и даже готовы умереть за веру. Сюсаку Эндо мог бы сложить в «Молчании» героический эпос о таких христианских мучениках. Однако «Молчание» совсем не об этом. Оно о том, можно ли вообще верить в Христа, когда ни его, ни Бога Отца попросту нет рядом. Когда Родригес скрывается, а позже сидит в тюрьме, ему часто является лик Спасителя. Он знает, что лик его бывает разным. На заре христианства его изображали юношей-пастухом, Византийская церковь придала восточные черты, средневековье – величавый облик короля. Но Родригес видит в нем прежде всего Бога, чей взгляд устремлен прямо на него. Ему даже закрадывается мысль, что он мог бы повторить его путь. Но что он видит вокруг? В Новом Завете описана величественная история, путь Иисуса сияет славой, тогда как в истории Родригеса все жалко и ничтожно. В житиях святых смерть мучеников сопровождается сиянием небес и трубным гласом ангелов. Японские же христиане умирают на тех же крестах не так – они просто умирают. Легко полюбить тех, кто разделяет с тобой веру, а как полюбить таких как Китидзиро, которые просто предают тебя за деньги, а потом ходят за тобой по пятам, желая исповедоваться? Китидзиро - типичный персонаж Достоевского. Он не ставит перед собой сверхзадач, он сразу признает, что родился не сильным, а слабым и спрашивает: падре Родригес, что мне делать? Христианство хорошо подходит для сильных, а что делать слабым, как я? На этот вопрос Бог в «Молчании» тоже не дает ответа.
Вся Япония 17 века у Сюсаку Эндо – это территория безмолвия Бога. Причины популярности христианства у японских крестьян понятны. Христианство – это религия обездоленных, которые ничего не имеют в этой жизни, но получают все в жизни вечной. Родригес даже удивляется: таких бедных людей, как в Японии, в Португалии нет. Буддизм бедным не подмога, буддийские бонзы всегда выбирают сторону власти. Однако запрет на вероисповедание привел к печальному результату. Вместо добрых и открытых людей тайные христиане превратились в бесстрастных подозрительных молчунов. Не меньше чем чиновников они боятся гостей из соседних деревень, ведь те могут донести. Награда немалая – от ста монет за мирянина до трехсот за священника. Впрочем, Сюсаку Эндо дает высказаться и «адвокатам дьявола», то есть властителям феодальной Японии. И вот после их речи понимаешь, что никогда на земле не будет одной-единственной религии для всех. История и культура народов слишком различаются. Вслед за феодалами повторяет и отрекшийся Феррейра, проживший в Японии немало лет. Япония – это болото, а мощное дерево христианства на болотистой почве вырасти не может. С чего мы вообще взяли, что японцы веруют в Христа? Мы просто не в состоянии донести до них смысл нашей веры, концепцию Бога-Творца и искупительную жертву Его Сына. Японцы веруют не в Христа, а в составной образ с элементами синтоизма и буддизма, который им ближе и понятней. Даже первый миссионер Франциск Ксавье не был уверен, что японцы веруют в Христа, а не в свое божество Солнца. При этом боги и люди у японцев одной природы, то есть Бог от человека не отделен, а христианский рай, который они на западный манер называют «параисо», - это всего лишь место, где можно не работать и нет необходимости платить подати. Вот так писатель-христианин Сюсаку Эндо выносит вердикт прошлому своей страны: христианство в Японии невозможно.
Бог молчит, удел человека лишь верить в то, что испытания, уготованные ему, имеют свой тайный смысл. Таково послание Родригеса всем христианам: Бог не помогает мне, но когда-нибудь я пойму почему это так. Родригес признает, что не властен над собой и что его преследует страх. Но его все равно ведут вперед сан и чувство долга. Поэтому «Молчание» - это, безусловно, книга о мужественных людях. Но христианство обречено на японской земле. Представители местной власти предлагают такую метафору: Япония – это муж, а иноземные страны и религии – это наложницы, добивающиеся его внимания. Мужу можно было бы выбрать кого-то, но самое разумное – отказаться от всех. И Родригес даже готов понять это, разве сам он не был свидетелем войны конфессий в родной Европе? В таких условиях Сюсаку Эндо, кажется, готов увидеть трансцендентный смысл христианства, роднящий его с другими религиями. Главное теперь – это даже не вера в Христа. Главное – это следование добродетели и отречение от себя самого. Взгляд не самый ортодоксальный, но есть в этом какое-то мощное движение вверх, порывающее с условностями ритуалов и догматов. Наверное, это единственный ответ, который может дать человек молчанию Бога. И тогда может оказаться, что Бог не молчит, а говорит человеку языком человеческой жизни.
Сергей Сиротин