noblit.ru
1990-е годы в России были не только опытом первой экономической свободы, на вкус оказавшейся весьма отвратительной, но опытом ярких литературных экспериментов. Павел Крусанов, наряду с более известными Сорокиным и Пелевиным, оказался в ряду тех, кто радостно отказался от реалистических канонов и занялся синтезом нового направления. Роман «Укус ангела» появился отдельным изданием в 2000 году и сразу привлек к себе внимание. В основе его, как показалось критикам, лежит тоска по империи и желание пропеть оду подлинному властителю государства. Впрочем, жизнь в империи, какой она показана в романе, обладает двусмысленностью. С одной стороны, здесь царит порядок, с другой, - абсолютный произвол монарха. Многие ли захотят жить в такой стране?
«Укус ангела» - это прекрасный образец романа в жанре альтернативной истории. Крусанов освободил Россию от советской власти, от участия в двух мировых войнах, от Горбачева и перестройки. Россия у него всегда была и всегда будет империей. Даже когда появляются танки и компьютеры, наша страна продолжает у него, как в 19 веке, воевать в Турции, а также вести себя подобно всем империям – заниматься экспансией в Восточной Европе и Африке, строить козни против Западной Европы, торговаться с Китаем, подрывать силы Америки. Некогда единой и неделимой Российской империей правил престарелый государь, бывший фактически мертвецом. Потом появилась загадочная девушка по прозвищу Клюква, которая благодаря таланту видеть будущее превратилась во владычицу с именем Надежда Мира. Она начала успешную войну против государя, что привело к разделу государства на два консулата – западную Гесперию и Восток. Двоевластие продлилось ровно до того момента, пока на сцене не появился главный герой – генерал Иван Некитаев.
Иван Некитаев сын русского офицера и китаянки. Он появился на свет и сразу же стал сиротой. Детство он провел в усадьбе одного чиновника в сельской местности вместе с сестрой Таней и сыном этого чиновника Петром. Уже в юности Некитаев пошел по пути силы, тогда как Петр – по пути интеллекта. Одного влекла грубость, другого философия. В отрочестве Некитаев заигрывал с сестрой и дело доходило даже до запретных связей. Потом он уехал учиться. Дальнейший его путь был связан с продвижением по воинской службе. Он провел успешную кампанию на Кавказе, заслужив у горцев прозвище «шайтан» за жестокость и неуязвимость. К тридцати годам он стал генералом, а потом и консулом запада. Петр, его преданный сторонник, задумал сделать его императором обоих консулатов, и заставил Таню соблазнить консула востока. Узнав о связи любовницы (официально Таня была женой Петра, но по факту принадлежала только ему), Некитаев фактически начал гражданскую войну, в которой победил. В результате консулаты были объединены, а сам он стал императором. Но гражданская война стала прологом к другой, еще более великой войне – противостоянию России со всем западным миром в лице, в первую очередь, Европы. Здесь, на поле бесконечного боя равновеликих сил, Крусанов оканчивает книгу.
В «Укусе ангела» Крусанов написал два ярких портрета – человека интеллекта и человека силы, то есть, как уже говорилось, Петра и Ивана Некитаева. Петр – человек субтильный, мысленным взором он изучает подвижные границы между мирами, вслушивается в шорохи, вглядывается в тени. Он наблюдатель и очевидец жизни и тем счастлив. Петр иногда чувствует, что все знает о мире. Это знание «таило в себе невыразимое блаженство – то самое, что, по детской вере, скрыто в красноречивом умолчании за последним словом детской сказки». Ему никогда не быть властителем, однако он может быть серым кардиналом и пропагандистом. Желание поставить над Россией единого императора он объясняет метафизически. Добро и зло, любовь и ненависть для него не противоположности, а звенья одной цепи, которая «сковывает человека разом, как кандалы». А император - это фигура божественной природы, не имеющая над собой никаких надмирных сил. Российское метафизическое царство – это брак жениха-государя с державой-невестой.
Петр абсолютизирует императора, давая ему неограниченные полномочия как в мире материальном, так и в мире сакральном. Он говорит про Некитаева, что тот «не слушает слов, он совершает поступки». Он постиг высшее солдатское смирение, давно принял свою возможную смерть, принимает себя таким каков он есть и ни в чем не видит повода для скорби. Поэтому именно Некитаев, по мнению Петра, и должен стать императором.
Что касается Некитаева, то он слов действительно произносит мало. Но если скажет, то как отрубит. Он весь состоит из поступков, от его слов реально зависят жизнь и смерть. Но даже суровость, жесткость и прямолинейность его образа тоже окутаны, как и все в романе, метафизическим туманом. Некитаев имеет фундаментальные прозрения насчет жизни, только у него это не книжное, а военное знание. Для него «да» и «нет» - это одно и то же, как и для всех, чья «воля победила тиранство разума». Он даже не боится потерять жизнь, хотя и хотел бы потерять ее достойно. Некитаеву большое будущее предсказал старик-мистик еще в юном возрасте. Он сказал ему, что счастье есть на земле, но нет к нему пути. Задача Некитаева – искать этот путь, которого все равно нет. Некитаев же ответил – я путь этот найду. Когда он вырос, он сохранил эту уверенность в своей избранности. Для Некитаева Бог снес мир, как курица яйцо, а потом забыл про него и «пошел поклевать зернышек». Брошенный, мир протухает. Некитаев же этого не хочет, он намерен спасти мир. Он приводит и другую метафору. «Бог стоит во вселенной на одной ноге, как цапля. Россия – стопа его. Оттого-то Ему нас и не видно». Однако Некитаев вовсе не хочет быть добрым царем, входящим в положение каждого своего подданного. Он уверен, что император не должен полагаться на любовь народа – это самое ненадежное основание. Срединные обходные пути тоже не подходят. Государю нужно твердо идти своей дорогой, даже если это дорога неслыханного насилия. Некитаев прямо говорит, что среди подданных ему не нужны убежденные монархисты, ему нужны рабы.
Россия у Крусанова выбирает третий путь. Один из богемных литераторов в романе говорит так: «В нас не укоренено европейское человекопоклонство с его либеральными ценностями и культом успеха, закрывающим от взора истинное бытие, но также не укоренена в нас восточная «роевая» традиция, для которой сохранение ритуала, канона является главной жизнеобразующей заботой. Мы даже не середочные, мы – то самое Последнее Царство по букве христианской эсхатологи, падение которого будет означать конец духовной истории человечества». Император олицетворяет абсолютную монархию, которая Последнее Царство должна спасти. Что значит монархия в «Укусе ангела»? Она значит, что интересы людей не значат практически ничего и на первом месте стоят интересы государства. Император Некитаев, конечно, думает о государстве, но не имеет ни малейшей дипломатической гибкости и всегда идет напролом. Он постоянно ведет войны, мстит и что-то доказывает силой оружия. При этом парадоксально: автор называет Некитаева посланником абсолютной любви. Это не просто любовь, смиренно ищущая взаимности. Она по-настоящему безумна для тех, кто любви не знает, и по-настоящему страшна для тех, кто любовь утратил. Еще неизвестно, хотел бы сам народ такого правителя, только вот народ никто не спрашивает. Некитаев имеет черты самодура, потому что все его малейшие желания тут же исполняются. Он может казнить и миловать мановением руки. Впрочем, Крусанов сообщает, что Россия при императорской власти сумела добиться экономического процветания. Она отказалась делать ставку на торговлю с Европой и решила развивать внутренние рынки. Так, исключительно с опорой на себя, страна сумела стать одним из экономических лидеров.
И все же государство подавляет человека. Старик, предсказавший юному Некитаеву большую судьбу, сказал в числе прочего, что у русского человека нет Эдипова комплекса. В России не ребенок мстит отцу, а отец подавляет ребенка. Иван Грозный, Петр I – они жестоко обходились с детьми. Подавление происходит не только в отдельно взятой семье, но и в глобальном масштабе. Отец – это то же государство, а ребенок – народ. Между тем императору Некитаеву этот народ глубоко чужд, он помешан на войне с западом, которая иногда даже представляется каким-то его личным делом. Для победы Некитаев намерен нарушить все правила сакрального мира и впустить в мир адские метафизические силы, от одного контакта с которыми обычный человек может потерять рассудок. Что до самого императора, то ему все средства хороши и вообще весь мир для него – только средство.
«Укус ангела» - роман пестрый, как персидский ковер. Действие происходит в Китае, в России на Кавказе и в Петербурге, в Восточной Европе и даже в Африке. Помимо материальных битв, которые ведутся армиями, Крусанов описывает битвы эзотерические. На службе у императора стоят моги, позаимствованные у современного петербургского философа Александра Секацкого, которые отражают шаровые молнии врагов, помогают изготавливать големов и вызывать духов. Здесь и каббала, и карты Таро, и прочая мистика, знание которой, очевидно, у автора есть немалое. Крусанова называли певцом «имперскости». Вероятно, и можно найти какое-то ощущение восторга перед величием имперской России в романе. Но следует задуматься и над тем, какой ценой дается это величие – ценой страданий и войн. Впрочем, простого народа, который об этих страданиях мог бы рассказать, в романе нет. Здесь действуют только избранные, только посвященные, иных вроде Некитаева можно даже назвать супергероями. Так или иначе, Крусанов показал один из вариантов гипотетической России будущего. У него это абсолютная милитаристско-эзотерическая монархия.
Сергей Сиротин