noblit.ru
Павел Басинский. Лев Толстой: бегство из рая. М.: АСТ, 2014.
В конце октября 1910 года великий русский писатель, один из самых, если не самый, авторитетных мыслителей своего времени, неожиданно покинул Ясную Поляну, где родился и прожил большую часть жизни, и отправился в неизвестном направлении, взяв в спутники дочь Сашу и врача. Уход не стал тайной. Через пару дней за Толстым по железной дороге уже следовали корреспонденты, а газеты пестрели посвященными ему заголовками. Толстой посетит Оптину Пустынь, затем Шамординский монастырь, где жила его сестра, после чего, не имея четких планов бегства, снова отправится на поезде и по состоянию здоровья сделает остановку на станции Астапово. Через несколько дней он умрет, так и не добившись того, чтобы его перед смертью оставили в покое.
Уход Толстого из дома сразу окружается романтическим ореолом. Куприн, а вслед за ним и Бунин выдвигают легенду о том, что Толстой именно ушел из дома. Пешком, ночью, с палкой в руке. Что он был словно раненый зверь, который хотел найти смерть в одиночестве. Или что он хотел наконец слиться с народом, который последние двадцать пять лет жизни пытался постичь. В любом случае считали, что он уходил умирать. «Это был акт освобождения духовного титана из мучившего его материального плена» - пишет Басинский, комментируя эту точку зрения. В действительно же это все не более чем романтические теории. В книге «Лев Толстой. Бегство из рая», известный российский литературовед Павел Басинский последовательно доказывает, что Толстой был жертвой собственной нравственной практики. Он не мог уйти умереть, одновременно причинив зло живым людям, а именно, супруге и детям. Уходя, он не искал смерти и не пытался слиться с народом. Для этого у него не было нравственного оправдания. К тому же 82-летний Толстой был больным человеком и уже не всегда мог обойтись без помощи близких. Восьмидесятилетний юбилей он встретил в кресле-каталке по причине обострившейся болезни ног. И он не уходил из Ясной Поляны, он бежал. Именно гипотезу о бегстве Павел Басинский берет на вооружение на сотнях страниц своей книги.
Необходимо кратко проследить путь Толстого, который закончился так трагически. В юности Толстой жил жизнью типичного барчука. Пил, путался с цыганами и проститутками, играл и проигрывал в карты. Пытался учиться, но курса не кончил. Да и учился неважно, за прогулы лекций по истории даже сидел в карцере. Этот опыт привел к тому, что Толстой возненавидел историческую науку, посчитав ее собранием нелепых анекдотов. В общем, до того как унаследовать Ясную Поляну, Толстой вел довольно порочную жизнь. В конце 1850-х он пытался подыскать себе жену, были несколько кандидатур, но отношения так и не завершились браком. Мечты Толстого о карьере закончились получением чина коллежского регистратора – низшего в петровской «Табели о рангах». Басинский пишет о том, что этот чин называли «не бей меня в морду», поскольку лицам недворянского происхождения он давал потомственное почетное гражданство, что освобождало от телесных наказаний.
К моменту женитьбы на Софье Берс в начале 1860-х Толстой предстает почти невротиком. Он постоянно от чего-то бежит. Он уже сбегал на Кавказ и в Крым на войну. Он панически боится смерти, считает себя больным, боится женщин, хотя способен на чувственность. При этом он уже второй писатель в России после Тургенева. С Софьей он искренне хотел построить счастливую семью. Их отношения были «проектом счастья», попыткой построить рай на земле, который Толстой идиллически связывал именно с семьей и детьми. И действительно, поначалу этот проект начал осуществляться. В письмах к Софье Толстой пишет о своем обожании. В их семье родится тринадцать (!) детей, из них семеро переживут младенческий возраст. Софья станет секретарем, цензором, корректором и первым читателем всех произведений мужа, написанных до 1880 года. Он даже будет советовать ему, что исключить, а что оставить в его книгах, и Толстой будет прислушиваться. И все же что-то с самого начала было в семье не так.
Ключ к пониманию противоречий между Толстым и его женой можно отыскать в дневниках обоих, которые Басинский тщательно анализирует. Так, из дневников Софьи следует, что ее, еще молодую девушку, уже раздражало то, как Толстой относился к плотской любви. Толстой считал ее греховной и необходимой только для рождения детей. Фактически любовные отношения с женой Толстой в дневниках ставил в один ряд со своими похождениями в юные годы. Софья понимала это так, будто муж не делал разницы между ней и проститутками. Второе противоречие состояло в том, что Толстой вел хозяйство очень нерационально. Он был слишком увлекающимся человеком и часто хватался за новые начинания. Софью Андреевну удручало то, что ее муж все делал по собственному хотению. Он мог начать любую деятельность и бросить ее, когда надоест. «Попробовала бы я так жить? – пишет она в дневнике. – Что было бы с детьми и с самим Л.Н.?» Но все это меркнет на фоне решения уже позднего Толстого отказаться от прав на свои произведения, отказаться от собственности и начать жить крестьянским трудом. Этого Софья Андреевна, у которой на руках были младенцы, взрослые дети, дочь на выданье и все сложное и многобразное хозяйство, принять уже никак не могла. Толстой уже отдал ей все права на произведения, написанные до 1880 года, но поздние тексты намеревался публиковать бесплатно. Первые подросшие уже дети вели образ жизни, подобный тому, какой в юности вел отец, и были постоянно в долгах. На одно это требовались деньги. Как тогда могла Софья Андреевна принять духовный переворот мужа, случившийся с ним в конце 1870-х? К концу жизни Толстого права на его наследие оценивались в 10 миллионов золотых рублей. Софье Андреевне за права, принадлежащие ей, издательство «Просвещение» предлагало миллион. И теперь ее муж предлагал от всего отказаться и выбрать полунищенское существование с крестьянским трудом! Это был не тот Толстой, который продавал права на публикацию «Казаков» Каткову подороже, потому что проиграл тысячу рублей в китайский бильярд.
Семейные отношения у позднего Толстого не складывались. Он прячет дневники от жены, та их разыскивает по всему дому. Софья Андреевна живет на грани нервного срыва. Врачи диагностируют у нее душевную болезнь. Лев Толстой знакомится с неким Чертковым, будущим союзником в деле бесплатного распространения его произведений, который фактически станет его второй семьей. Между Чертковым и Софьей Андреевной разгорится война за завещание Толстого. Писатель составит завещание в обход семьи, оставив ее без доходов от своих произведений. Дела детей его мало интересует. Показательна история его сына Льва Львовича. Он тоже стал писателем. Подписывал свои работы он как «Лев Толстой-сын». Но для него творчество в тени отца закончилось депрессией и изнурительным лечением. Он больше всех сыновей любил отца и одновременно был самым нелюбимым сыном.
Ясная Поляна, между тем, превращалась в проходной двор. Любой крестьянин мог заявиться к писателю со своими проблемами. Подавляющее большинство просителей хотели получить у Толстого деньги, и напрасно граф в газетах публично писал, что отказался от собственности. При этом, хотя писатель иногда получал письма с угрозами, никто никогда, несмотря на доступность, не покушался на его жизнь. Причина тому – обаяние личности Льва Николаевича. Начиная с 1877 года, Толстой понемногу отказывается признавать важность своих литературных трудов. Он считал свои произведения «вздором». Впрочем, как следует из воспоминаний современников, вздорным он считал и Пушкина и не понимал, почему ему ставят памятники. Поздние произведения Толстого запрещаются цензурой, но они все расходятся по России, минуя книги и журналы. Вдобавок благодаря Черткову они выходят за границей. К началу 1890-х годов Толстой превращается в духовную величину, сопоставимую с влиянием царя и православной церкви. У него формируются собственные религиозные возррения, которые идут вразрез c православной церковью. Синод, как известно, «отлучил» Толстого от церкви, впрочем, отлучение – не самое удачное слово. Басинский пишет, что речь шла скорее о констатации отпадения Толстого от церкви, чем об отлучении и тем более предании анафеме. У Толстого были яростные противники вроде Иоанна Кронштадского, которые даже желали ему скорейшей смерти, но они к синодальному определению отношения не имели. Важной причиной, оттолкнувшей Толстого от православия, было требование молиться в храме за власть придержащих и за военных. Он не находил этих требований в Евангелии. А обрядовая сторона православия не означала для него связи с Богом. Скорее – связь с народом, то есть нечто «горизонтальное». Басинский интересно сравнивает писателя с Буддой, впервые осознавшего, что в мире есть страдание, находя именно в восточной религии параллели с мироощущением позднего Толстого.
Позднего Толстого мучают демоны. У них много лиц. Это, по сути, толпа, чернь. Спасением от них является бегство в никуда, в неизвестность. «Убежать от толпы можно только растворившись в толпе», - пишет Басинский. Толстой пытается обратиться к русскому народу по простой и ясной причине: его поражает отношение русского мужика к смерти, его бесстрашие. И он не мог не признать, что русский народ был большей частью православным. Также для Толстого был очень важен труд на земле. Он пытался привить крестьянские ценности детям, а для него самого это было «частью сложнейшего комплекса самовоспитания», который и привел к духовному перевороту. Через труд на земле можно понять тот смысл, который вкладывал писатель в человеческую жизнь.
События конца октября 1910 года – это попытка разрубить гордиев узел, решить разом все противоречия. Толстой выбирает бегство, не в силах терпеть непонимание семьи. О степени непонимания с женой свидетельствует то обстоятельство, что писатель фактически идет на обман. Чтобы обмануть ее, он в последние дни жизни будет прибегать к псевдониму в письмах к дочери Саше и Черткову. Он не боялся подписываться собственным именем в письмах к царю, Столыпину и Победоносцеву, однако от жены прятался за чужим именем. Толстой готовился к уходу двадцать пять лет. Уходя из дома, он поступал решительно, но это не избавляло его от чувства вины. И чувству этому есть откуда взяться, ведь его внезапное исчезновение привело к катастрофе. Софья Андреевна дважды пыталась покончить с собой. Он колола себя ножами и пыталась утопиться в пруду.
Судьба Толстого сложна. Этот человек был велик и как писатель, и как личность. Семья стала для него тюрьмой, но бросить ее он не мог. Басинский вообще не считает Толстого обычным литератором, который текстами зарабатывает на жизнь. Он считает Толстого «творцом жизни». Эта жизнь начиналась в Ясной Поляны и переходила на страницы «Войны и мира» и «Анны Карениной». И поначалу Толстой добровольно взял жену в соучастники творчества. Позже она стала злым врагом его отчасти идеалистического мировоззрения. Басинский даже предполагает, что Толстой втайне мечтал стать юродивым и уход из Ясной Поляны был попыткой это осуществить. И все же в каком-то смысле, несмотря на трагический конец, семейный проект Льва Николаевича и Софьи Андреевны осуществился. Все их выжившие дети состоялись. Сегодня одних прямых потомков Толстого насчитывается 350 человек в разных странах, и все они поддерживают связь друг с другом. А главная мысль Басинского, к которой он пришел после анализа дневников, состоит в том, что Толстому перед смертью было важно остаться наедине со своим Богом, ему нужен был покой. Все остальные романтические версии безосновательны.
Сергей Сиротин