Фазиль Искандер. Сандро из Чегема.

Трудно высказываться о масштабных произведениях. Отзыв всегда будет несоразмерен предмету. А «Сандро из Чегема», главная книга абхазского писателя Фазиля Искандера, книга очень масштабная. Издавалась она много раз, в том числе и в 2010 году – одним томом. Том этот вышел настоящим фолиантом – 1100 страниц. По структуре этот «роман» представляет собой сборник повестей, охватывающих примерно шестьдесят-семьдесят лет истории Абхазии, начиная николаевскими годами и заканчивая хрущевскими, минуя соответственно сталинские. Книга эта хорошо известна старшему поколению читателей, которые могли читать ее как без купюр в самиздате, так и с купюрами в официальном издании. Безусловно, полностью ее в советское время выпустить было нельзя. Несмотря на отсутствие прямолинейного обличительного пафоса, многие политические фигуры и реалии жизни вышли у Искандера весьма неприглядными. Особенно это касается сталинских лет. Репрессии, высылка целых народов, 1937 год, головокружительная ротация управленческих кадров на всех уровнях – все это в книге есть. Но кажется все-таки, что это не главное. А главное - это простые истины жизни абхазцев.  

Хоть книга и названа по имени главного героя по имени Сандро, героев здесь гораздо больше. Сандро лишь один из них. Среди персонажей книги обычные абхазские скотоводы, пастухи и охотники, занимающиеся собственным хозяйством в селе Чегем и других населенных пунктах. Жизнь сводит некоторых из них с политиками и чиновниками разных уровней. Таков как раз дядя Сандро. Этот человек не прочитал ни одной книги и никогда не работал. Одно время он выступал в танцевальном ансамбле, однако недолго – когда начались репрессии, он счел за лучшее вернуться в Чегем. Завершив карьеру танцовщика, он стал заниматься организацией и проведением застолий, то есть стал тамадой. Это и стало его профессией. Перепить его никто не может. В общем, его вполне могли бы посчитать тунеядцем, хотя сам Искандер, конечно, так не считает. Ведь в каждом селе нужны такие как дядя Сандро – хранители духа жизни, обретаемого часто и в вине. Сандро без конца попадает в разные истории, многие из которых иным могли бы стоить свободы или жизни, однако он всегда выходит из них победителем.

Искандеру тесно в рамках классической повествовательной техники, и он органично расширяет ее. Например, есть в книге повести, рассказанные «от лица» мула и быка, а также сказочный рассказ о Джамхухе Сыне Оленя, названный «Евангелием по-чегемски», фольклорной истории, наполненной фантастическими элементами и жизненной мудростью. Этот роман привязан к историческим событиям и одновременно раскрывает обычаи абхазцев. Много о них можно узнать, читая книгу. Например, у абзахцев считалось позорным, если женщина при живом муже берет в руки ружье. Зато считалось правильным для жениха умыкнуть невесту, сделав таким образом для нее невозможным отказ от свадьбы, даже если она видела жениха впервые. Дать в дорогу гостям мясо от той же туши, которую только что ели, считалось неприличным. Следовало зарезать нового барана или козу. Красть коней считалось неблагородным, однако если уж угнать лошадь удалось, можно было стать героем. В общем, жизнь абхазцев окружена обычаями и табу, коллективное мнение значит больше частного.

Абхазцы – немногочисленный народ, и естественно они не могли противостоять масштабным процессам, запущенным Лениным. У жителей Чегема и других мест выработалась с годами особая формула, демонстрирующая отношение к происходящему: «время, в котором стоим». И надо полагать, что встали они в него не сами. В годы гражданской войны среди населения Абхазии царила дезориентация. Живший своим укладом народ не очень понимал, чем большевики лучше меньшевиков. Главной заботой стало не политическое просвещение, а выживание. Дядя Сандро, впрочем, вскоре решил эту дилемму, почувствовав, что большевики – это «власть», а меньшевики – «не власть». Эти две его рубленые фразы – «Власть!» и «Не власть!» - и выразили всю судьбу малого народа. Потом удары последовали один за другим. Один из самых болезненных – это колхозы. Людям, поколениями работавшим на своей земле, трудно было объяснить, что теперь им надо так же хорошо работать на чужой земле. Внутреннее неприятие колхозов сохранялось до хрущевской эпохи, когда по-прежнему оставались те, кто хотел вести хозяйство независимо.

Искандер мягко демонизирует советскую власть, Сталина и его окружение, называя их «феодалами». Эти люди, может, и имеют в виду какое-то светлое будущее для всего народа, но в частном порядке больше напоминают распоясавшихся князьков. И забавы их не всегда безобидны. В знаменитой главе «Пиры Валтасара», описывающей приезд Сталина в Абхазию, писатель изобразил всю жестокость и все самодурство тоталитарного правления как такового, когда вождь даже с ближайшими соратниками обращается так же, как с провинившимися простолюдинами. И исключительно себе на потеху. И годы, а то и десятилетия спустя герои повестей «Сандро из Чегема» вспоминают сталинское время, не забывая подчеркнуть всю безнаказанность советской власти при Сталине, а самого его полупрезрительно называя Большеусым. Однако реальной ненависти и жажды мести здесь мало – абхазцы больше занимаются попытками сохранить свой миролюбивый уклад жизни. Их кредо – любовь к жизни вопреки всем трудностям.

Описывая пути и дороги своих персонажей, среди которых есть святые, невежи и подлецы, Искандер занимает выраженную этическую позицию, прямо говоря, что «цель человечества – это хороший человек». Первозданные природные ландшафты, и трактор как единственная уступка цивилизации, уже запустившей человека в космос, придают этике Искандера древнегреческий оттенок. Однако не нужно думать, что дядя Сандро воплощает образ этакого доброго абхазского бога, готового всегда прийти на помощь и бескорыстно оказать поддержку. Человек это простой, но достаточно хитрый. Он носитель коллективного образа жизни. Для жизни ему нужны не столько общепринятые правила, сколько знакомые и связи, позволяющие их обойти. Помогать кому-то бесплатно, вернее, без возврата этой помощи в виде какой-то услуги, он не спешит. Он в меру расчетлив, но, конечно, не скряга. Его пример – это олицетворение поговорки про сто рублей и сто друзей.

Искандер не скрывает своей антипатии к современной цивилизации. Его идеал – это большая семья, многочисленные дети и многочисленные родственники, приглашение гостей и походы к кому-нибудь в гости, работа на собственной земле своими руками, собственный дом и собственный скот и примитивная экономика, напоминающая натуральный обмен. Искандер и его герои готовы жить так вечно. Профессия дяди Сандро, а он, напомним, тамада, как раз рисует перед глазами застолье как образ бесконечного праздника жизни, где произносятся речи во славу ее.

«Сандро из Чегема», безусловно, перерастает условные рамки национальной литературы малых народов. Это книга о естественных природных символах – лесах, деревьях, реках, и о человеке, окруженном этими символами. Примечательно, что даже сталинские годы абхазцы отчасти отождествляют с так называемым Большим Снегом – природным феноменом, когда Абхазию накрыл снегопад, скрывший даже крыши домов. Сам Искандер, перебравшийся в Москву и несколько утративший навыки общения с родственниками, выбирает одновременно ценности малой родины и русский язык. 

Сергей Сиротин