noblit.ruНобелевская премия по литературе за 1901 г. была присуждена французскому поэту Сюлли Прюдому за «поэтическое творчество, отмеченное благородным идеализмом, художественным совершенством и редкостным сочетанием душевных и интеллектуальных достоинств».
С точки зрения нашей современности, такой выбор выглядит довольно спорным (автора «Разбитой вазы» предпочли Чехову), но, с точки зрения современников Сюлли, он представлялся вполне естественным: «Сюлли Прюдом, несомненно, — лучший поэт современной Франции», — сказано в учебнике литературы, выпущенном в 1909 г.
Тот факт, что лауреатом стал именно Сюлли Прюдом, отчасти объясняется затянувшейся паузой в истории французской поэзии: в год присуждения первой Нобелевской премии новаторы, совершившие «поэтическую революцию» конца XIX в. (С. Малларме, П. Верлен, А. Рембо), были уже мертвы, но еще не признаны, тогда как поэты, составившие славу французской поэзии нынешнего столетия (П. Валери, П. Клодель, Г. Аполлинер) делали только первые литературные шаги. Что же касается тех, кто перешагнул из XIX в. в XX (Ж.-М. Эредиа, А. де Ренье, Р. де Гурмон, Ж. Мореас, Ф. Вьеле-Гриффен, Р. Гиль, С. Мерриль), то среди них, пожалуй, отклик у широкого читателя способен был вызвать лишь Сюлли Прюдом — искренний и сердечный. В 1901 г. он и вправду был первым.
Родился Сюлли Прюдом 16 марта 1839 г. в Париже. Его настоящее имя — Рене-Франсуа-Арман Прюдом, а Сюлли — прозвище отца, умершего, когда ребенку было два года; доставшись маленькому Арману «по наследству», это прозвище впоследствии вошло в его литературный псевдоним.
Сиротское детство, проведенное в лицейских интернатах, отложилось в нем болезненными воспоминаниями, а в юности он пережил несчастную любовь и религиозный кризис. Все это обострило мироощущение Сюлли и способствовало высвобождению поэтического дара. В 1865 г. Сюлли Прюдом выпустил первый стихотворный сборник, «Стансы и стихотворения» (замеченный знаменитым критиком Ш. Сент-Бёвом), год спустя — второй, «Испытания» (1866), а незадолго до франко-прусской войны — третий, «Одиночество» (1869).
Война обрушилась на Сюлли градом несчастий: в январе 1870 г. один за другим умерли почти все его родственники, самому Сюлли, вступившему в Национальную гвардию, пришлось участвовать в обороне Парижа, в результате чего он получил тяжелейшее нервное заболевание, от которого страдал до конца дней. Все-таки он сумел оправиться. В 70-е гг. выходит сборник «Напрасная нежность» (1875), а также поэмы «Бунт цветов» (1872), «Судьба» (1872), «Зенит» (1876) и «Справедливость» (1878). Публика любила Сюлли Прюдома, а собратья по перу избрали его в 1881 г. во Французскую Академию, хотя как раз к этому моменту его поэтическое дыхание начало угасать: в 80-е гг. Сюлли издал лишь один сборник стихов («Призма», 1886) и одну поэму («Счастье», 1888), целиком посвятив себя сочинению литературно-критических и научно-философских работ («Поэтическое завещание», 1900; «Проблема целевых причин», 1901; «Паскаль об истинной религии», 1905). На деньги, полученные от Нобелевского комитета, он создал премию Сюлли Прюдома, предназначенную для поддержки молодых дарований. Умер Сюлли Прюдом 6 сентября 1907 г. за своим рабочим столом. Посмертный сборник его стихов, выпущенный в 1909 г., был назван «Обломки».
Как поэт Сюлли Прюдом всю жизнь находился в двойственном положении: с одной стороны, простота его стихов обеспечила ему читательское признание, с другой — он тщательно избегал контактов с современным ему авангардом и тем добровольно обрек себя едва ли не на полное литературное одиночество: в 60-е гг. он с неприязнью прошел мимо «сатанинского» Бодлера, в 70-е не поддался чарам музыкально-импрессионистичного Верлена, а в 80-е проявил неподдельное равнодушие как к декадентскому эгоцентризму, так и к символистскому мистицизму. Его творчество возникло на перекрестке иных, более ранних влияний — романтического и парнасского, с которыми его связывали сложные отношения притяжения-отталкивания.
В романтизме ему был созвучен интерес к тонкому миру индивидуальной души, однако агрессивная исповедальность самоупоенного «я», балансирующая на грани бесстыдства, «мозговая горячка» воображения, превалирование спонтанного образа над продуманной мыслью — все это было чуждо медитативной натуре Сюлли. Поэтому в 60-е гг. он легко сблизился с противниками романтизма — с группой «Парнас» во главе с Ш. Леконт де Лилем, учившим, что поэзия должна быть не «сливным отверстием для переживаний», но способом воспеть нетленную красоту Бытия. Подлинное стихотворение, говорил Леконт де Лиль, подобно мраморному изваянию: оно увековечивает многообразные, но мимолетные формы человеческой жизни, спасает их от безвозвратного падения в бездну забвения. Что касается парнасского идеала «безличности» и «бесстрастности», то он не был симпатичен Сюлли, но вот мысль о том, что поэзия, отнюдь не отвергая эмоцию, призвана овладеть ею, — эта мысль его привлекала.
Предмет лирической рефлексии Сюлли Прюдома — его собственная душа, «внутренний пейзаж», в который он всматривается с неистощимым вниманием; обычное состояние этой души — одиночество, а преобладающее настроение — мягкая грусть: грусть покинутого ребенка или отвергнутого влюбленного, грусть по истаявшей надежде, увядшим воспоминаниям, утекающей жизни. Сирому герою Сюлли Прюдома под стать и пейзаж — голый и холодноватый. Из стихотворения в стихотворение кочуют однотонные облака, ручьи, деревья, птицы, звезды. В этом мире нет ни многоцветья красок, ни многообразия форм. Он бледен и статуарен. Как и парнасцы, Сюлли имел вкус к описанию предметов, но совсем не владел живописным мазком, зато был мастером нюансировки.
Хотя, вслед за романтиками, Сюлли и всматривается в свою душу, ему чужда романтическая болезнь скорбничества. Одиночество не безнадежно: Сюлли знает, что круг может быть разомкнут, ибо люди соединены невидимыми нитями симпатического сродства, позволяющего им открываться навстречу друг другу в актах самоотдачи и самопожертвования. Сомневаясь в Боге, он, однако, верит в силу Любви, пронизывающей мироздание и связывающей все сущее. Душа одинаково «прикована» и к радостному солнцу, и к страдающим ночным звездам, отзывчива и к «сиянию истины», и к «непостижной тьме». Природа для Сюлли не враждебная стихия, но и не зеркало, послушно отражающее человеческий лик, а полузабытая, загадочная прародительница, тихонько зовущая в свои объятия. И если вселенская разобщенность есть данность, то это значит лишь то, что она нуждается в преодолении. Мир существует затем, чтобы человек, проникнув в него Разумом, смог с ним воссоединиться.
Разум как универсальное первоначало мировой жизни — таков подлинный герой Сюлли Прюдома, прозванного современниками «поэтом-мыслителем». «Пейзаж души» всегда подсвечен у него ровным светом рефлексии, а вдохновение он ощущает не как наитие, а как способность «вспомнить» и «срисовать» собственные чувства даже по прошествии многих лет. Его идеал — древние поэты-философы: Парменид, Эмпедокл, Пифагор, чье пластичное воображение послушно принимало формы, предлагаемые мыслью-руководительницей.
Сюлли Прюдом отверг романтическую экзальтацию и парнасскую дисциплину. Этот чувствительный рационалист сумел превратить лирическое стихотворение из средства самоизлияния «я» в способ его самоанализа, почти полностью свободного от образных «прикрас»: «Красота Идеи не нуждается в метафорах», — любил повторять Сюлли.
Веруя в Разум и в мировую Истину, убежденный в возможности Счастья для человека, осознавшего себя не пасынком Природы, но ее высшим творением, Сюлли Прюдом знает лишь меланхолию, но не отчаяние, и пессимизм его ранних стихов постепенно сменяется стоическим оптимизмом, особенно заметным в поздних поэмах, где мягкий голос Сюлли звучит все более и более умиротворяюще.
Искатель надежды и света, Сюлли Прюдом вошел в историю литературы как автор стихов, и поныне способных взволновать интеллектуальной честностью и неподдельностью чувств. Однако в целом его поэзия не пережила своего времени. Она осталась памятником того легендарного — безмятежного, но краткого и неустойчивого — периода в европейской истории, который принято называть «прекрасной эпохой» — эпохой наивно-благородной веры в человека, в прогресс и в справедливость. Как и сам Альфред Нобель, Сюлли Прюдом принадлежал этой эпохе и воплотил ее гуманный дух. И она отблагодарила своего певца — сделала последнего поэта XIX в. первым лауреатом Нобелевской премии.