noblit.ru
Юкико Мотоя. Брак с другими видами (повесть, рассказы). Пер. с яп. Д. Коваленина. СПб.: Polyandria NoAge, 2021.
В японской массовой культуре очень популярен жанр так называемой повседневности. В произведениях этого жанра не происходит ничего поражающего воображения. Школьники слушают учителя в классе, ребенок нашел котенка, служащий после работы зашел в ресторан съесть лапши, девушка отнесла белье в прачечную – сюжет образован самыми заурядными событиями, в которых нет никакого драматического потенциала. Но такая бесхитростность вовсе не отталкивает зрителей и читателей. Наоборот, этот жанр прочно занял свое место в японском кино, анимации и литературе. Иногда бывает, что повседневный мир оказывается проницаемым для разного рода странностей и мистики. О таком случае и хочется поговорить на примере Юкико Мотоя, лауреатки премии Акутагавы (2015), одной из самых престижных в Японии. Издательство «Polyandria NoAge» выпустило на русском сборник ее короткой прозы, в который вошла повесть «Брак с другими видами», а также рассказы «Собаки», «Баумкухен» и «Соломенный муж». При поверхностном взгляде может показаться, что Мотоя пишет о крушении идеалов современной семьи. Такое социальное прочтение действительно было бы уместно, если бы эта проза сочилась обличениями и ненавистью к мужчинам, например. Однако похоже, что писательница скорее художественно осваивает тему человеческого отчуждения. Не семья рушится в ее прозе, а сам человек стремится к чему-то совершенно другому. Иными словами, проблема касается вовсе не взаимопонимания супругов. Проблема в том, что наше «я» влечет к альтернативному миру, и в этом мире наше «я» ставит целью не обретение какого-то общепринятого счастья, а скорее отказ от человеческого.
В повести «Брак с другими видами» такое отчуждение приобретает зримую форму. Юкико Мотоя рассказывает историю молодой японки по имени Сан, которая четыре года назад вышла замуж. Когда пара только встречалась, героиня узнала, что у этого мужчины доход выше среднего, поэтому выбор сделала без колебаний. Теперь она играет роль счастливой домохозяйки, хотя иногда ее преследует чувство вины. Бывает, ей кажется, что она не заслужила такой жизни. До замужества она работала в компании, обслуживающей кулеры, и от большой нагрузки даже начала жаловаться на здоровье. Теперь все это в прошлом. В ее обязанности входят покупки в магазинах, стирка, уборка и готовка, и в общем-то в этом нет никакой головной боли. Сан находится на райском острове, а свою жизнь называет «бесшовной». Ее тянет в прошлое, но стоит вспомнить, с каким трудом там приходилось выживать, как она тут же теряет решимость и отказывается от борьбы. Чтобы искупить свою счастливую пассивность, она не прочь завести детей, но забеременеть не получается.
Сказать, что в этой семье царит взаимопонимание, тем не менее нельзя. После свадьбы муж решает чистосердечно открыть свое истинное лицо и объявляет супруге, что ему совершенно необходимо три часа в день смотреть телевизор. Кроме того, он говорит о том, что, приходя домой с работы, не хочет ничем грузиться. Очевидно, поэтому и по телевизору он смотрит самые обычные эстрадные шоу. Сан и сама замечает, что муж – это какой-то иной вид живого существа, которое умрет, если напряжется. Супруг совершенно не против, когда за него все делают другие, и от угрызений совести не страдает. Не то чтобы его признание было каким-то роковым, но Сан догадывается, что скорее всего именно из-за этого и распался первый брак мужа. Наверное, первая жена как раз не выдержала этого истинного лица. Что касается Сан, то перед ней начинают открываться метаморфозы, те самые зримые проявления отчуждения. Она замечает, что ее лицо и лицо мужа становятся очень похожими. Объяснить этого нельзя, потому что невзрачная (как ей самой кажется) физиономия Сан не имеет ничего общего с чертами супруга. Более того, иногда на улице Сан видит, как глаза, нос и рот мужа как бы разъезжаются, превращая его лицо в лепешку. За советом, как с этим быть, Сан обращается к соседям и знакомым. И узнает, что явление это весьма известное. В действительности брак – это не союз мужчины и женщины, а их взаимное пожирание. Это две змеи, которые поедают друг друга, начиная с хвостов. Полученная информация запускает в голове Сан мягкую рефлексию, и она начинает задумываться о том, кто она. Она осознает, что между ней и мужем есть пустота, но не может придумать, чем ее заполнить. До замужества у нее был опыт с молодыми людьми, и уже тогда ей казалось, что они забирают у нее часть себя. Чего же тогда ожидать от брака? Всего того же, только гораздо сильней. То, что брак не ощущается таким смертельным, вероятно, объясняется тем, что прежние контакты с мужчинами уже убили в ней все самобытное и мужу просто ничего не осталось.
Также «Брак с другими видами» рассказывает нам о том, что семейное счастье может разрушиться из-за мелочи. Например, у Сан есть соседка гораздо старше нее, которая совершенно намучилась со своим котом. Соседке казалось, что домашний питомец подарит ей гармонию, а тот начал мочиться по всей квартире. Уже расставили повсюду лотки, а результата нет. Кот живет у меня в доме или я живу в его туалете? – вопрошает соседка, которая в итоге принимает тяжелое решение отвезти животное в горы и там оставить. Разлад царит не только на уровне семьи, но и на уровне всей страны. Это не самое главное наблюдение писательницы, тем не менее она роняет слова о том, что сам современный ритм жизни, когда люди покупают все в супермаркетах, уничтожает общение между людьми. Соседка учит Сан тому, что лучше закупаться на старых торговых улочках, воплощающих дух традиционной Японии, чем в безличных магазинах. Да, у торговцев чуть дороже, но там есть живой контакт, чем когда все покупки ты пробиваешь на одной кассе. И действительно, последовав этому совету, Сан вдруг почувствовала какую-то «глубину».
Впрочем, повесть Юкико Мотоя написана легко и в ней нет реального ужаса, будь он бытовым или экзистенциальным. Мягкость интонации не позволяет радикализовать слова Сан и превратить их в политические заявления. Сан нельзя назвать феминисткой, скорее это просто ответственный человек, знающий цену своему счастью. Может, она и живет в достатке, но тем не менее она не транжира, потому что в магазине даже туалетную бумагу выбирает подешевле. Она удачно выскочила замуж, и в этом однозначно был расчет, но точно такой же расчет был и у мужа, надеявшегося заполучить жену, которая будет признательна ему за то, что ей теперь не надо работать. И нельзя сказать, что эту идиллию разрушил какой-либо серьезный конфликт. В отношениях между супругами в принципе нет напряжения. Здесь нет упрёков, криков, гнева и ярости. Мысли Сан блуждают ничем не стесненные и, сталкиваясь со странностями, рождают не панику, а всего лишь умильное удивление. Нет и трагедии, самая большая трагедия в том, что кот, как и у соседки, гадит мимо лотка, но в их случае это длится всего месяц. Когда с лицом Сан и лицом мужа начинают происходить превращения, девушку это тоже скорее удивляет, чем пугает. Нужно просто признать, что брак порождает что-то вроде гравитационного искажения. В нем таится колоссальная угроза для личности, но есть и притягательность, ведь нет ничего приятней, чем отдаться на волю гравитации. Поэтому институт брака писательница вовсе не хоронит. Она понимает, что это бремя, но не столько стремится его сбросить, сколько просто его осмыслить, понять его воздействие. У героев этой повести еще нет невроза. Они понимают, что если думать хорошие мысли, то можно создать себе вполне уютную жизнь. А метаморфозы происходят, по-видимому, просто потому, что что-то должно случиться, когда слишком долго ничего не происходит. Ведь жизнь нашей пары - это именно жизнь, в которой вообще ничего нет. В этой семье невозможен даже обычный разговор, выходящий за пределы обсуждения телешоу. Муж не приемлет бесед о важном, по его мнению, жене просто хочется поговорить, а по сути сказать нечего.
В превращении супругов друг в друга, вероятно, не нужно искать тонкостей модернистского мироощущения. Скорее это обычная натурфилософия современного брака и иллюстрация народной поговорки «с кем поведешься, от того и наберёшься», чем попытка выудить какие-то глубинные смыслы психологии личности. К тому же в возможности быть съеденным супругом как будто нет ничего угрожающего. С одной стороны, это повлечет потерю тела и утрату личности, но с другой, это будет мистический по своей сути опыт объединения, о котором писал поздний Юнг. Как знать, если бы эта идея была доведена до логического конца, это позволило бы говорить о победе над отчужденем.
Темы, которые звучат в рассказах, следующих за повестью, отчасти те же. В рассказе «Собаки», который является визитной карточкой писательницы, девушка удаляется в деревню, где живет вместе собаками в хижине своего знакомого. Наблюдая за причудливым поведением животных, героиня словно попадает в их царство, где людям места нет. Здесь снова речь идет об отчуждении и о том, что мир животных может заменить мир людей. В финале люди вообще как будто исчезают, но это не вызывает у героини тревоги. Приглушенная асоциальность девушки снова не звучит как памфлет или призыв, это как бы негромкий, но неотвратимый итог тех закономерностей, которые складываются в современной жизни. Мотоя показывает, что происходит, когда люди теряют контакт друг с другом.
Отчуждение испытывает и Томоко, героиня рассказа «Баумкухен». В светлом мире своей семьи ей вдруг начинает казаться, что окружающие ее предметы кем-то подделаны и вообще все состоит из слоев, которые можно развернуть, как слои пирога. Все это подводит ее к переживанию чуждости, словно привычный мир стал если не врагом, то незнакомцем. И наконец в рассказе «Соломенный муж» снова та же тема, что и в повести «Брак с другими видами», только на этот раз с криками, конфликтами и руганью. Девушка неудачно отстегивает ремень безопасности в машине, что приводит к повреждению салона и вызывает гнев мужа. Но по мере развития семейной сцены муж превращается в соломенную куклу, из которой сыплются музыкальные инструменты.
Если читатель хочет сохранить впечатление о прозе Юкико Мотоя как об образце тихой и мягкой рефлексии, то ему лучше не читать послесловие переводчика Дмитрия Коваленина. Потому что переводчик говорит следующее: «Итак, дорогие сограждане, в который уж раз заявляет миру Юкико Мотоя. Современный институт брака сдох. В нашем сверхпотребительском гиперсоциуме, где человек человеку – просто набор услуг, такой законодательный акт, как «брачное обязательство», уже напоминает легализацию каннибализма». Здесь переводчик ссылается на другие произведения писательницы, где ее взгляды выражены более радикально. Но повторим: если судить только по этому изданию, проза Юкико Мотоя лишена острых углов, заусенцев социальной критики и каких-либо взрывных эмоций. Потому что даже в повести «Брак с другими видами» главная героиня заявляет, что быть сожранной мужем – это удовольствие. Как следствие, проза Мотоя полна самонаблюдений и размышлений, и даже если развитие событий, искаженных гравитацией обыденности, приходит к какому-то визуальному итогу, в этом тоже нет радикального разрыва с жизнью. Возможно, меняется форма существования, но сама жизнь продолжается.
Сергей Сиротин
Опубликовано в журнале "Урал", №3, 2023.