noblit.ru
Сухбат Афлатуни. Глиняные буквы, плывущие яблоки. М: Эксмо, 2020.
Сухбат Афлатуни известен нашему читателю по ряду книг. Его имя – это псевдоним, за которым скрывается Евгений Абдуллаев, русскоязычный писатель из Ташкента. В 2005 году он получил «Русскую премию» за «Ташкентский роман», другие произведения входили в короткие списки премий «Большая книга», «Русский Букер» и «Ясная Поляна». В 2020 году «Эксмо» издало сборник из трех повестей Афлатуни. Это не новые произведения, все они печатались раньше в журналах: «Глиняные буквы, плывущие яблоки» («Октябрь», №9, 2006), «Пенуэль» («Октябрь», №9, 2007), «Год Барана» («Дружба народов», №1, 2011). Тем не менее проза Афлатуни заслуживает внимательного прочтения, даже если кажется «неактуальной», потому что актуальность – это термин новостей и популярной литературы. Серьезная литература не актуальна в смысле сиюминутности, она актуальна всегда, потому что говорит о том, что важно. Такова и проза Сухбата Афлатуни.
1. Глиняные буквы, плывущие яблоки.
Первая повесть сборника имеет отчетливые религиозные коннотации и одновременно шире просто религиозной притчи. Действие разворачивается в глухом узбекском селе. Здесь вообще ничего нет – ни электричества, ни газа, ни воды. Тяжелее всего переживается отсутствие воды, она на вес золота. Достопримечательностей здесь две – место, где работает Председатель, выполняющее еще функции музея, и так называемая Баня – загадочное сооружение, имеющее почти мистическое значение. Впрочем, ради таких достопримечательностей вряд ли кто из туристов сюда приедет. Даже несмотря на убеждение жителей в том, что к их поселению имеет отношение сам Александр Македонский. В село приезжает новый Учитель, он должен заменить прежнего, который покончил жизнь самоубийством. Учитель, человек добрый и бескорыстный, сразу же принимается за работу. Однако вскоре родители замечают, что их детей учат чему-то не тому, не привычным предметам, а каким-то загадочным буквам. Выясняется, что Учитель ищет и преподает загадочный алфавит, который, подобно новозаветному Слову, может творить. Только вот Председателю, человеку жадному и лицемерному, это не нравится, и он натурально хочет казнить Учителя, заставив жителей побить его камнями. Путь Учителя в селе без труда прочитывается как путь Христа, тем более что кончается история великим чудом.
Афлатуни в этой повести удалось замечательно совместить два плана – жизнь народа, которая далека от интеллектуальной, и религию. Люди здесь самые простые: «Мы, конечно, немного необычные люди, все-таки Греция в наших сердцах течет. Истории разные любим – это тоже от греков перешло. А с другой стороны… у нас самые простые, повседневные люди. Только в жизни и совершают важного, что рождаются-умирают». И эти простые люди окружены вечными естественными символами, каждый предмет словно говорит с ними и имеет сильную ауру, которая способна влиять на поведение. Эти символы и предметы проникают в их бессознательное. Например, из-за засухи жители еще давно вырубили яблони, и теперь эти яблони, как живые, к ним приходят по ночам и просят воду. Жители мало читают, мало знают, но любят размышлять, полагаясь на увиденное в газетах и услышанное по телевизору. Про те же приходящие по ночам деревья рассказчик высказывается так: «Если бы у деревьев была душа, наука бы это давно обнаружила и через газету объявила. Ничего такого я в газетах не встречал. То, что летающие тарелки в природе бывают, об этом и американцы интервью дают, и фотографии есть. Про скорый конец света тоже много хорошего написано. А про деревья никаких новостей не поступает». И часто в такие размышления проникают фантазии. Например, ходит по селу легенда об «отце-саранче» - особе саранчи размером с собаку, которая является королем своей бессчетной стаи подобно пчеломатке у пчел. И якобы этот отец-саранча является настоящим отцом Председателя.
В общем, человека, живущего в мире историй и слухов, здесь нельзя отделить ни от природы, ни от созданного им мира рукотворных творений. То же отсутствие воды – это не просто голый факт о селе, о котором можно один раз упомянуть и забыть. Нет, это особая константа жизни, проникающая в ее плоть, она постоянно напоминает о себе и от нее нельзя отделаться. «Во рту ворочался и кусался соленый огонь. Язык был не моим, приклеен ко мне от незнакомого человека. И жажда такая, как будто толченым стеклом объелся. Все от нехватки воды. У нас мозг растрескивается, как земля. Носим в голове глину, песок. Еще на каких-то грунтовых водах думаем-чувствуем, но плодородие из головы ушло». Только Учитель, кажется, не замечает этой беды и всегда готов поделиться своей водой.
Религиозный план скорее всего восходит к христианскому символизму. Учитель – это Христос, сначала добровольно принимающий смерть, а потом побеждающий ее чудом. При этом чудо предназначено для всех, в том числе и для тех, кто его, может быть, не заслуживает. Один старик, когда-то тоже бывший Учителем, любитель поэзии Лермонтова, предостерегает новоприбывшего: с местными нужно быть строгим, с ними нельзя нежничать, иначе они тебя съедят, откусывая понемногу. Только новый Учитель и слышать этого не хочет, считая всех святыми.
Идея о том, что слово творит, здесь выражена в абсолютной форме. Знать древний мистический алфавит – значит уметь побеждать зло. Принципиально важно здесь, что зло не нужно убивать ножом или пулей. После чуда зло просто рассеивается, как если бы было нематериальной иллюзией, которую отвергает пробудившееся добро. Поэтому коварный Председатель, отбиравший у жителей воду, не умирает и не оставляет тела, он просто исчезает, причем никто не знает куда, есть только слухи.
2. Пенуэль
В этой повести тоже силен религиозный мотив, впрочем, он не единственный. Главные герои – два Якова, Яков-прадед и Яков-правнук. Прадед родился в 1899 году и своими глазами видел становление советской власти в Туркестане. Судьба его была непростой, он попадал в плен к мусульманам, которые пытались обратить его в свою веру, позже про него говорили, что за жизнь он побывал в трех верах – мусульманской, иудейской и христианской. Впрочем, на ортодоксального верующего он похож мало. Сейчас ему 106 лет, живет в своем доме, сам себя обслуживает и, хотя путает правнуков, умирать не собирается, к сожалению родственников, которые хотели бы получить дом в свое распоряжение. Яков-прадед предается воспоминаниям да и сам текст перемежается канцелярскими сообщениями рабочих Туркестана, которые те шлют Владимиру Ильичу Ленину с пожеланиями скорейшего выздоровления. Так что дело здесь не только в религии. Собственно, совмещение религиозных взглядов с мировоззрением типичного советского человека – очень непростая задача. Афлатуни ее решает вне интеллектуального поля, а просто вводя мистико-фантастическое измерение. Яков-прадед общается с ангелами, которые имеют весьма современный вид, и непонятно сон это или реальность. Афлатуни скорее всего не играет здесь в смысловые игры и не развлекает читателя религиозными картинками. Ощущение другое: он просто показывает всю сложность реальности, в которой можно быть и человеком, и избранником высших сил. Яков постоянно вопрошает Бога о том, где Он. Вряд ли он за свою долгую жизнь когда-нибудь изучал богословские труды, поэтому ему разговор с Богом – это не разговор интеллектуала, приходящего к вере через разум. Это разговор на языке знаков и каких-то неуловимых колебаний: «Только по слабым признакам догадывался он о Его присутствии. Шепот невидимой птицы. Наплыв ветра. Внимательный взгляд ящерицы».
Впрочем, совсем уж остаться в стороне от «смысловых игр» у Афлатуни не получается, и, анализируя библейскую историю Якова, писатель приходит к тому, что имя определяет судьбу. Далее он сюда присоединяет Ленина и Сталина – то есть занимается всякого рода библейской конспирологией, что позже мы увидим в «Поклонении волхвов». Яков для него – это собирательное имя революционера, и Ленин – это тоже Яков.
Записывает историю Якова-прадеда Яков-правнук. Этот молодой человек живет в Ташкенте и пытается довольно безуспешно устроить личную жизнь. Он встречается с девушкой Гулей, которая весьма ревностно относится к учению марксизма-ленинизма. Это снова уводит нас от легких оценок повести. Она имеет религиозные мотивы, но это не исключает искренней человеческой любви к идеалам коммунизма, где религии места нет. Гуля дружит с Эльвирой, которая почитает Ленина еще больше. Она искренне верит, что Ленин поддерживает существование города. Когда плотина начинает течь, она бросает в воду книги Ленина и течь останавливается. Это потому что образуются белые дыры – как черные дыры, которые далеко в космосе, только наоборот и приносящие счастье. Якова все это не слишком впечатляет, во всяком случае, он утверждает, что Ленин расстреливал людей. Жизнь Якова довольна блекла, но он не впускает в нее ни Ленина, ни Бога. Даже родной Ташкент для него – это просто большая сковородка («плоский, жирный, с буграми подгара»). Он пьет пиво, называя его Напитком Вечной Тупости, потому что особого смысла ни в чем не видит, в том числе и в дружбе, которая просто дает возможность регулярно выпивать не одному. Доходит до того, что он даже сомневается в существовании времени. Впрочем, несмотря на бездеятельное прозябание, жизнь его в итоге встряхнет, потому что история с Гулей закончится весьма трагически.
3. Год Барана.
В предыдущих двух повестях рассказывалась, условно говоря, одна история. В третьей, «Год Барана», рассказывается сразу несколько. Водитель и четыре пассажира едут из Бухары «назад». Едут, по сути, через пустыню. Машина вроде импортная, «нексия», и никто не ожидал, что у нее прямо в пути сломается мотор. Приходится несчастным провести ночь под открытым небом у костра. Тогда-то они принимаются рассказывать свои истории. Глядя на их описание, можно подумать, что это заурядные люди, которым автор даже дает типовые клички вроде «начальник» или «москвич». Однако выясняется, что жизнь каждого заслуживает романа. Женщина по прозвищу (или имени) Принцесса рассказывает о том, как в школе ее вынудили надеть «пояс верности», который чисто механически не позволяет иметь сексуальные контакты. Девушка носила его очень долго, пока ключ от него завуч училища не передал ее мужу. Выходила она за него по воле родителей, а любила всегда другого. Дальше жизнь ее закрутила, муженек оказался почти религиозным фанатиком. Он все ей запрещал и требовал только чтобы она родила сына, дочери ему было мало. Дорого Принцесса заплатила за свободу, да и свобода ли это, если муж тебя бросил и еще отобрал ребенка?
История другого пассажира – это потрясающая сатира, способная затмить творения Пелевина рубежа 2000-х. На закате советской эпохи этому пассажиру, тогда молодому человеку, подающему надежды, предложили головокружительную карьеру. И, как водится, отказаться от нее было нельзя. Суть, так сказать, в работе языком. Афлатуни одновременно едко и с оригинальной тонкостью, не называя вещей своими именами и пользуясь изящными эвфемизмами, рассказывает о пути молодого человека наверх к сияющим высотам профессионального лизальщика. Все не просто так, этому учат и язык надо постоянно тренировать. Молодые бойцы часто тренируются и друг на друге, прежде чем получить ответственное задание. СССР издыхает на глазах, ведущих кадров для союзных республик буквально выращивают в кадках как овощи. Потому что действующие все старики. И вот когда пожилому партийному работнику становится тяжко, по вызову «дедушке плохо!» приезжает наш молодой человек. Партработник ложится на диван, оголяет зад и в ход идет язык нашего героя. Работает это лучше всяких лекарств, старики буквально молодеют на глазах. Примечательно, что это практика не только советская, Афлатуни пишет и об американских достижениях в этом деле. Но советская школа, конечно, самая лучшая в мире. Молодому человеку придется еще немало поработать языком и в 1990-х, но по-настоящему хорошо свою жизнь он так и не устроит.
Есть в повести и другие истории, но в целом «Год Барана» можно описать как калейдоскоп уродливых гримас советского прошлого. Которое вроде было ушло, уступив место новому миру, и одновременно ушло не до конца. Новая реальность 1990-х и даже 2000-х не сделала жителей Узбекистана счастливее. Кто-то даже сумел перебраться в Москву, но их судьба незавидна – уборщики, торговцы пряностями и тому подобное. Читая «Год Барана», словно видишь эту ухмылку жестокой реальности. В общем, с приходом капитализма у Сафлатуни никто ничего не выиграл. Большинство стало жертвами.
В сборник «Эксмо» 2020 года вошли разноплановые повести Сухбата Афлатуни. Здесь и поиск, и мистика, и прикосновение религиозных идей. Автор – оригинальный писатель, который может напоминать то Фазиля Искандера («Глиняные буквы, плывущие яблоки»), то Виктора Пелевина («Год Барана») и все же говорит собственным голосом, доносящимся к нам из далекой Средней Азии на прекрасном русском языке.
Сергей Сиротин