noblit.ruСамое интересное в тот вечер на Сивцевом Вражке началось только под занавес — когда большая часть публики уже разошлась: выдающийся шведский поэт Тумас Транстремер одной левой рукой (правая у него не действует) сыграл на рояле в Доме Герцена. Если учесть, что в самом начале вечера Виктор Куллэ прочитал стихотворение Бродского «Транстремер за роялем», то образный ряд выстраивался довольно причудливый. Судите сами. Сначала Бродский наблюдает руку Транстремера, потом пишет о ней стихи, потом мы эти стихи читаем, потом Бродский умирает, и в осенней Москве круг замыкается: поэт играет поверх стихотворения о самом себе.
Судьба!
Так получилось, что шведская литература для русского читателя — в первую очередь детская. Сельма Лагерлеф «Путешествие Нильса с дикими гусями», Астрид Линдгрен (сами знаете с чем) — вот, пожалуй, и все. Правда, за последние пару лет к нам пришла серьезная проза: Пьер Корнель со своим лабиринтом, Пер Лагерквист с лягушонком на фоне шведских пейзажей, да тот же Бьеркегрен с раскидистыми и, увы, скучными историческими повествованиями.
Шведская поэзия, однако, оставалась неизвестной.
Приезд в Москву фигуры такого масштаба, как Транстремер, показателен для ситуации. Да, он считается самым влиятельным в мире шведским автором после Эммануила Сведенборга и Августа Стриндберга, но в России он по-прежнему не прочитан. Вывод из этого напрашивается сам собой: к осеннему свиданию со шведом русский читатель был не готов, а потому масштаб свели к кулуарам, где общаются переводчики и исследователи творчества. Да, последнюю книгу поэта «Траурная гондола» целиком перевел Юрий Бурман, и она была издана в 1997 году — но ведь издана мизерным тиражом! Вы скажете, что такие фигуры современной поэзии, как Дерек Уолкотт или Джон Эшбери, в России тоже не слишком-то известны и нечего горевать по поводу Транстремера. Правильно — но ведь иные «тамошние» классики, Марк Стрэнд хотя бы, к нам ни ногой, а вот шведского мастера — пожалуйста — привезли и на сцене усадили.
Да, к приезду Транстремера художник Игорь Вулох выполнил графический цикл «Росчерки огня» (подробнее о нем см. статью на информационной полосе), но этот цикл иллюстрирует стихи, несобранные в книги на русском. Вот и получилось: отдельно — Вулох, отдельно — Транстремер.
Да, «Старое литературное обозрение» подготовило к приезду поэта номер с блоком статей о его творчестве — но ведь впереди всех блоков должно идти само творчество: а его как раз на русском языке и не наблюдается. Говорят, что Айги уже договорился о книге Транстремера с издателями, но книги пока нет, а классик уж далече: уехал, оставив приятные воспоминания у герметичного круга своих поклонников.
По-русски стихи Транстремера на вечере читали Татьяна Бек, Александр Афиногенов, Алексей Прокопьев и сам Айги. Но опять же из-за отсутствия книги переводов цельного впечатления о творчестве великого поэта у «непосвященных» присутствующих не сложилось: так, разрозненные стихотворения, отрывки. Специально для того чтобы выразить свое восхищение поэтом, в Москву приехал немецкий поэт и переводчик шведской поэзии Клаус-Юрген Лидке — отлично! В самом начале вечера на Сивцевом Вражке пианист Алексей Любимов играл для Транстремера и для нас с вами Шуберта, поскольку музыка (особливо романтическая) является ближайшим к поэзии шведа видом искусства.
Но где же оригинал?
Вот и вышло, что подлинником в те дни стали не стихи и переводы, а та самая левая рука, сыгравшая осеннюю сонату на рояле Дома Герцена под занавес вечера. И вот что характерно: этот образ, «уплотненный» Бродским, сработал молниеносно — чего, увы, не скажешь обо всем остальном. Так что все остальное у нас по-прежнему — впереди.