noblit.ruЗалы заседаний в стамбульском суде Сисли крошечные. Места хватает всего на одну деревянную скамью для публики, да и та зажата между потрепанных стальных ящиков для документов.
Но в пятницу одна из этих комнат станет местом беспрецедентного для Турции судебного заседания. Орхан Памук, один из самых известных за рубежом турецких писателей, предстанет перед судом по обвинению в оскорблении турецкой нации.
Конкретней, предметом суда станет интервью Памука одному из журналов. В нем писатель заявил, что турки убили миллион армян и 30 тысяч курдов, а говорить об этом все боятся. За эти слова Памук может заплатить трехлетним тюремным заключением.
Вопрос о том, что происходило с армянами в 1915 году и с курдами в течение многих лет борьбы за независимость курдских земель, в Турции практически не обсуждается. И десятилетиями любое высказывание, ставившее под сомнение официальную трактовку событий, объявлялось крамолой.
Однако нынешнее дело наделало много шуму. Прежде всего в Брюсселе. Там считают, что преследование Памука и несколько аналогичных процессов ставят под сомнение приверженность турецких властей принципам свободы слова. Поэтому в Стамбул отправляется делегация Европейского парламента.
Сам Памук после публикации интервью, разразившегося скандала и потока разгневанных писем был вынужден уехать из Турции. Теперь он вернулся и намерен защищать как сами высказывания, так и свое право на выражение собственной точки зрения.
Армения называет события 1915 года геноцидом, Турция заявляет, что погибшие были жертвами военных действий, и оспаривает численность погибших.
«То, что случилось с армянами в Османской империи в 1915 году, было событием огромного масштаба, которое от турецкой нации было по сути спрятано, на это было наложено табу. Но мы должны иметь возможность говорить о прошлом», — заявляет Памук, побеседовавший со мной в одном из кафе Анкары.
Добиваясь членства в Евросоюзе, Турция провела значительные реформы своей юридической системы, однако и по сей день уголовный кодекс содержит ограничения на то, что можно писать и говорить. В частности,
Определять, что именно считать оскорблением, оставлено на усмотрение прокуратуры. «Правительство держится за этот закон, чтобы прижать любого, кто ему не нравится или кто его критикует, — считает Памук. — Если такой человек за рубежом не известен, то его накажут и посадят в тюрьму. Турция имеет право вступить в Евросоюз и, я надеюсь, вступит. Но для этого статью 301 определенно надо изменить».
Пока что, помимо Памука, суда по делам, которые ЕС определяет как «ненасильственное выражение своего мнения» ожидают еще 60 с лишним писателей и издателей. Один из них — Рагип Зараколу, которому принадлежит сомнительная слава самого преследуемого издателя в Турции. И все потому, что Зараколу сделал делом своей жизни разоблачение скрытых страниц турецкой истории.
«Чтобы стать по настоящему демократической страной, мы должны посмотреть правде в глаза. Мы боремся за то, чтобы пролить свет на темные страницы нашей истории, — заявляет Зараколу, глядя на то, как из печатного станка выезжают экземпляры его очередной книги. — Консерваторов, националистов и фашистов это очень тревожит, но нам это нужно. Не армянам или кому-то еще, это нужно гражданам Турции».
Почти вековое табу на обсуждение того, что произошло с армянами, стало давать трещины в сентябре этого года, когда в одном из турецких университетов прошла наделавшая много шуму научная конференция. Пока ученые обсуждали события 1915 года, за воротами шумели демонстрации консерваторов и националистов, участники которой были уверены, что конференция оплачена врагами Турции за рубежом.
На какое-то время работу конференции удалось остановить. Это — заслуга одной из консервативных группировок. Ее лидер — Кемаль Керинш — гордо заявляет, что его группа также подала жалобу на Памука и восьмерых других писателей.
«Памук — крупная фигура в литературе, но он полез в политику с заявлениями, которые были невежественными, неправдивыми и антитурецкими. Мы действовали от имени всего общества. Не надо Памуку играть с историей и с национальными чувствами турок», — заявляет Керинш.
Памук согласен с тем, что его случай — лишь один эпизод в масштабном противостоянии соперничающих политических сил в Турции. И шумные демонстранты — тоже всего лишь рядовые в этой битве. «Я думаю, что чиновники сопротивляются вступлению Турции в ЕС. Праворадикальные, глубоко консервативные чиновники расстроены свободой слова, которой турецкий народ сам себя наделил. Турция будет продолжать путь к Европе, но сейчас у нас будет много проблем».
Начинающийся в пятницу суд превратил Памука в политический символ, от чего он не в восторге. Но теперь, заявляет признанный за рубежом сочинитель, он ощущает себя ответственным за менее известных писателей, оказавшихся в похожей ситуации. «Я чувствую политическую ответственность и солидарность с теми, кого преследуют. И я с ними», — заявляет Памук.
Но добавляет: «Часто я задаюсь вопросом: не потерялся ли мой внутренний ребенок? Внутри меня дитя, которое хочет писать книжки. Не умрет ли этот ребенок, пока я занимаюсь политикой? Надеюсь, что мне удастся выбраться из всего этого, не потеряв лицо, и поскорей».
И Турция, и Европа будут следить за этим судом очень внимательно.
Сара Рэйнсфорд